Земля вопросов (симфоническая фантазия на русские темы)

ИНТЕРЛЮДИЯ

Однажды…

Так.
Всегда однажды
день, жизнь, любовь, и снег, и сигарета,
и лыко в строку
тишины
в непредсказуемом прозрении
вне света
волны …
А в ней все
переплетены,
как звуки в ухе:
кластер бытия –
веществ, существ и сутей
труд путей.

ИМПРОВИЗАЦИЯ

У Памяти – Вчера,
Воображенью – Завтра и
Ощущенью – Миг…

А вместе -
здешний мир
в проекторе прорезанного взгляда
сквозь мифа тьму.

Конечен час и луч!
Февраль ещё короче всех.
А пульс гремуч!..
Но
вкус сменяет
транс
на вальс,
потому что – Земля,
а за рамой зима, как цитата из классика!
Выпью до дна
и на счастье об наст на осколочки!..
В пыль
снежных искр, исполняющих нежную быль
февраля…
Ля!
Ля - ля…

ЭКСПОЗИЦИЯ

Поэма пения.

– От листа!

Сюжет: сольфеджио.
Соло силы. На
Сене можно увидеть пса.
А можно – город!

Нельзя – насильно,
на синем – льзя.

От партий медных – не зарекись!
Штурм мглою небо…
(По-русски лучше.)
В музеях пушки без Муз лежат,
а перья – только в чехле подушки…

ГЛАВНАЯ ПАРТИЯ

Кофе-магия: труд и труд.
Знанье праведно.
Ночь по строчке
веной синенькой – так идут
в Царство Новое
поодиночке.
Честно-белому – До-мажор! –
свету-радости разрешенья
зренью дадено
А - Е - О –
Пенье!

СВЯЗУЮЩАЯ ПАРТИЯ

Чистых символов тело – Знак
нитей тысячей (в жизни – больше!)
вниз уходит в расхожий мрак
глины хоженой плотной толщи,
самоназванною –
«Земля».

Ля-
ля-
ля…

ПОБОЧНАЯ ПАРТИЯ

…а под снегом земля декабря-февраля
подвенечно бела бесконечностью для
взгляда глазу!..
Третьим – редко светло: есть считай повезло
и оно – естество заспало! – так не сразу
открывается –
Та – ин – ство:
повесеннее таянье!
Облетает с ветвей иней, след ворожей
намороженный –
уступает весне, как улыбке во сне
новорожденной!..
И мелодия вторит смущённо побочная – от любви.
Ведь любовь изнутри не бывает порочною – посмотри!
Клин земли
тянет в небо, где столько я не был уже, просто стыд.
Блин земли
позастыл и хрустит под кустом, а уж масленицы след простыл…

РАЗРАБОТКА

Лиц Истины, что кулаков толпы.
Глас вопиющего – в согласном хоре.
Свет истины на 220v все аудио и видео питает.

Etc. Пусть каждый продолжает
сей список спеси с песней песней в пейсах…



Сознанья!
Сверх- и под-
– я на троих
сию минуту разведу цикуту –
прошу!
Поэзия – преображенье утра,
а ветер, свет, восторг и щебет – стих.
Зане поём!


Ля - ля - ля - ля!..
Почище!
Браво. Антракт.

Так ты пройдёшь оставшиеся такты
на свете этом странном,

где так похожи (несхожи) боги, люди, страны.

От опасенья всем спасенья нет.

Да будет Свет!!!
– Добудет.
Да скроется…
– Гхм.

А
«В начале было Слово,.. Слово было
Бог.»

Мир неплох в начале лет?

Добро ли, Зло с т о лики – не о д н о- …
То – непонятно, коли в душах зло.

Безволье и бессилье – это дно.
Оно не страшно, если в душах зло.

Причастье и участье – не одно!

Всё не понятно, коли в душах Зло.

«И Слово стало плотью».

От плоти плоть, а плоть есть кровь!
И полились слова…

В какой пусть даже самой низкой ноте
есть низость звука, что несёт молва?

Гроздь винограда – в кровь его!..
Вино!
Не Слово, но вино явилось в Кане
тем чудом, что вполне вместилось в чане.
И часто пьянью всклянь повторено.

Не их бы лиц, а ниц бы перед Ним и перед нимбом…

Как
с народом
сим?

Иисус нагнулся к лилиям:
– Гляди!..
И сел: лоб запрокинул, Солнцу щурясь,
и улыбаясь…
Заведя
за спину руки, опершись,
и тихо:
– Даже Соломон…


Ученики почтительно внимали
и зной уже клонил усталых в сон.
А лилии?
Любили и стояли.

Должно быть так?

До Библии – века!..
Пока
покой
и жаркий местный ветер
по спинам и плечам
сухие облака
разводит солью в самый лёгкий вечер…

Соль притчи лучше осушает пот
и в самый зной!
Да разве кровь нужнее?
Решил так
злой.
И камень вот.
И вот
в земле…

А шелест к вечеру нежнее
у пальм упрямых гордой прямизной,
пока стоит невыносимый зной.

Забвение смертельней суховея.

Вижу:

На плешь горы ступил царём округ
замкнуть пророкам рока круг преданья…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…жужжащий рой неверующих мух
на слух был громче слов обетованья.

А
расторопна
прыткая орава
религий, партий
– общая держава!
Общин и сект
духовная отава…
– Сюда, стада! – Труба Суда.
Облава.

Чем выше чин
устава начсостава,
тем больше честь и часть.

И Богу
СЛАВА!!!

…полудня ветер широты России
вздул голубой небесный каравай!


Поля,
река…
Тень виснет на осине
и Спас сияет:
Русь…
Из края в край!

А
Солнце-золото и кровь-огонь
разметали снопы цвета лис,
растянули по сердцу гармонь,
хохломским язычком завились

по муравкам да кистям рябин,
тёмным ликам да бликам белил
тьмы икон – азиатских картин:
сажи плат от охальников скрыл…

Храм насквозь пронизала трава,
заплетая прикрасами взгляд,
и дивится с утра голова,
перехлопав глазами подряд!

Из-под звонкой глазури поёт
петушок золотой изразца!
Наземь шапки роняет народ
у собора – с лица молодца:

вавилонских сестёр свысока
– по макушку от маковок жар! –
оглядел, отхлебнув молока
облаков, чтоб не вышел пожар.

Забубённой своей головой,
заломив залихватски картуз,
запустил эту жизнь трын-травой –
сполз на спину бубновенький туз!

По вине ли – а кто без вины
у страны, что ни дня без вина? –
плохи все, а сам-друг – хоть бы хны:
на столе круглый год белена,

и по золоту Солнца, крови
выше пояса, ниже травы
образован – лишь "благослови!"
шепчет глас тупорылой молвы.

А баян с балалайкою блин
жарят солнечный – брови в поту!
Ах, Париж! Ну, Нью-Йорк! Эй, Берлин!
Третий Рим жгёт вприсядку версту!!!

Но
в детстве –
каждый!
Или нет?
Почти!
Вдруг боль в ночи и слёзы:
гроздья раны.
В тысячелетьях тьмы
иди сочти
рань этих ран
и
радость этой рани!

Несли не ложный – непохожий дар
и в нищий сброд,
и в храм, хоть там базар…

А суд народа суть святое право:
распят Спаситель
и спасён Варавва.

Идём, Иса. Дорога далека,
а как же не легка – тебе ль не знать ли?

…теперь вся знать под стать тени Распятья,
где мало кто по-чести смог бы встать.

В День гнева – праздны розни, козни поздны.
Пророка нет в отечестве любом,
покуда скуден ум
и пуст закром,
и сразу возле дома окоём…
Ты помнишь виноградаря и лозы?

Не надо притч
и паче к богу -- причт!
Звучит землянам – на горЕ, себе – на гОре
Нагорной проповеди горний клич:
глох Агоре и втуне был Голгофе…

Гряди, Иисус,
на здешний новый крест:
сусалкой позолочено распятье!

Ты умолчи, что нынче вновь воскрес:
тут ждут на крестный путь
иуд объятья
весенним
ликованием
окрест!..

Нетленно, как легенда!
ВсеискУс.
Иссоп и уксус жаждущему вживе:
Царь Иудейский
Назарей Иисус.

Где еллины, где иудеи ныне?
Ассимиляций жернова в муке
костей несчётных вглубь по всей земнине:
гостей, врагов в дому и вдалеке,
а где был колос – заросли полыни.

МукА та – мУка, не тучней поля.
Помолы новы –
старая земля.

Да здравствует прекрасная идея:
нет еллина, как нет и иудея,
где еле-еле елей снежный свет!..

Снова новое Слово слепит, словно Солнце зимою за городом в поле до рези и слёз по морозу на ветер…
На берёзу взберёшься и тоже, быть может, умножишь снаружи похожее млечное вече.
На снегу наречётся любая летунья очерченной тушью на мушке вороной.
Тут хоть Тото Кутуньо, Модунью Доменико – хрипнешь у дышла на стуже
одышкой калёной.

Город!
Голоду ломти слоёного времени – наполеон:
Крушится сильно и крем не замажет ни моря, ни Эльбы.
Даже по свежему календарю видит мир, ух!, XXI сон,
Что не прервали пока за века регулярные стрельбы.

Ритм.
Если город – то стенокардия.
Тени по-братски у статуй и тел совершенно едины!
Демократия – это равенство теней.
Город демократичней села,
поэтому лишь в деревне спокойно живёт пчела:
архаичное тоталитарное насекомое,
всем поведением страшно знакомое.

Если прятаться от времени долго – оно уйдёт.
Ты останешься в сумерках, траченных молью, быть с носом.
Как утверждает майор Ковалёв наперёд,
это именье навроде горячей воды – под вопросом.

С возрастом свет начинает уметь краснеть,
восполняя уменье подобия Божия стать непохожим.
Город бетонный так может одеревенеть –
не подобрать ни хомут и ни плеть одногорбым рогатым и жвачным прохожим.

Время прореху в пространстве всегда найдёт
вечером-плечиком в вырезе официального платья ночи,
где правят звёзды, а словят колодки – «ура! вперёд!»,
сзади же выглядит дрябло и мятое время – короче.

Множество стрОжит единством отдельное «так»
речи и вечности, что заедино у Человечьего Сына.
Неразделимо для ходиков бремя «тик-так»;
Время, как тик – только временно остановимо.

У Близнецов и созвездья различны – спасибо Творцу!
Суть паранойи – весну разъяснить, чтоб понятно полену.
Зеркальце в лапе немытой сообщит сорванцу
всё, что есть мир, сопряжённый худому колену…

Если от времени прятаться долго – оно пройдёт
высью, в которую даже охотник не метит:
той бесконечностью, где в мироздании наоборот –
Сын Человеческий Богу и греет, и светит!


КАДЕНЦИЯ

Сколько вер на Земле! Как везде намело!..
Даже в городе трудно пройти, не увязнуть.
Переохлаждена жидкость в раме – стекло –
у горячего лба выше спящего вяза,

выше крыши – соседнего, выше – звезды,
что давно закатилась по зимнему утру…
Праздник разной – леталой и талой – воды
наступает Крещением в эту минуту

у замёрзших и замерших сонных кустов –
не оттаявших душ замороженных, ломких.
Занесло перелесок безвестных крестов:
в небо ветхих мостков, только внешностью тонких!

Только вечностью мерится Вера, Любовь,
только внешностью кажется хрупкой Надежда!
Хочешь – памятник им на всегда изготовь:
это кровь, что волнуется в сердце безбрежно!

Как везде намело! Столько вер на Земле.
Словно Крайнего Севера даль без предела…
Вот снежинка одна миг жила на стекле!
Так осталась во мне, словно в воду глядела.

ФИНАЛ

Три дня минуло с Яблочного Спаса
и больше нет жары по-деревенски,
а свежесть рукомойника по Утру
всё льётся бряком милостыни в руки
ковшом – обдаст лицо и холод ломит –
напомнит, что ты выскочил из дома
по пояс голый совершенно зря…

Пора итогов, осень, скоро женски
успехов спросит (знак «неоченьлюбит»),
а значит вновь расчётливой зазнобе
всё предъявлять. Что там? Счета да чеки.
Лишь из. Не в. Но - хороша! Как осень
ещё в девичестве – лесной убор узорчат:
сквозной парчи на солнышке игра…

Но – бр-р-р! – в избУ: остр утра сквознячок!
Пар: чайник заварной залит под крышку,
от тёплой чёрной кирпичом буханки
– обломок сотов улья панславянства –
ломоть - под масла изразец с весёлым бликом,
пробившим иней изморози вкуса:
за первый снег искрящуюся соль…

Пыль скверов городских в урочный срок
присыплет ночи прель на сеновале,
где взгляд козы – чудесная цитата
прекрасной девы Ветхого Завета,
пришедшей песней песней жениху…

День впереди! Уже пылит дорога,
что недотрога издали – до шага,
согласного движению Земли.

И волнами века, как ковыли…


с. Михайловка – Москва
1989-2011

Дмитрий Ильин , 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 809 № 86766 от 24.04.2011

0 | 4 | 2229 | 29.04.2024. 16:43:14

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []