Триптих

Св. Пётр у Райских Врат

У входа в Рай бряцал ключами он.
В бедняцком рубище – не ангельский хитон
На нём являл Господнее веленье:
Всех праведных впускать без промедленья.

За что же рубище – не дорогой хитон?
За то, что трижды отказался он,
Когда спросили: знает ли Иисуса?
Или хитон – излишняя обуза
Тому, кто вечно охраняет вход? –
А ведь различный ходит здесь народ.
Бывает и разбойник, и злодей,
Обидчик вдов и маленьких детей,
Процентщица со льстивыми речами,
Скупой ли рыцарь, чёрный мизантроп,
Прелат, покинувший роскошный гроб –
И мало ль кто? Всем в кущи – до зарезу.
Все давятся, ругаются, визжат...
И Пётр, словно маленьких ребят,
Рукав до локтя – снимет их с оград,
А те отдышатся – и снова лезут...

2

Иуда и мошна

Вертел Иуда так и сяк мошной,
Что та мартышка у Крылова в басне.
Не знал, что делать с этакой казной.
Мерещилось Иуде место казни,
Хоть не был там и не видал итог
Своей работы... Видел он поток
Горячих тел, стремящихся к Голгофе;
Христа хребет, прогнутый под крестом,
И сатану с отверстым алым ртом,
И самого себя в холодном гробе...
И ужас шевелился, словно нимб
Над головой предателя; Иуда
Вдруг слепнуть стал – и пропасть перед ним
Возникла вдруг неведомо откуда.
Он сделал шаг, взмахнул руками – миг –
Попятился – и к воздуху приник,
Прилип: ни небо, ни земля не взяли...
И плавилось на солнце серебро –
И дьяволы в иудино нутро
Светящуюся жидкость заливали...

2014

3

Райская история

Послушайте историю мою.

Она когда-то началась в раю.
Сидел Адам под деревом масличным
И занимался делом столь привычным –
То есть ленился творчески… Итак,
Сидел Адам, художник и чудак –
Первейший из поэтов, в райских звуках
Поведавший о творчестве – и муках…
Намедни с древа срезал он сучок
И выстругал себе такой свисток,
Что соловей, с утра пускавший трели,
Упал во прах – лишь пёрышки взлетели…
И конкурент Адаму, и ровня,
Напомнил вдруг кого он мне? – Меня.
Я тоже, словно серенькая птичка,
Взял неполезную себе привычку:
Когда услышу равную дуду,
Себе нигде я места не найду;
Тоскую днём, и ночью – в большей мере;
И падаю во прах, роняя перья…
Но ближе к делу! Всё бы ничего,
Но Еве песнь наскучила его.
Одна и та же, всё про то же вечно –
Она уже казалась бесконечной,
Почти докучной басней про козу,
Что бабка пела мне в восьмом часу…
Итак, сие занятие Адама
Постыло ей, но тот дудел упрямо,
А в перерывах, в приступе тоски,
Всё бормотал, как я, свои стихи.

И вот, друзья, пошло за словом слово –
Не ссора: ссор не может быть в раю:
Вздохнула Ева: «Снова и здорово!..
Ах, погубил ты молодость мою!»
Адам поморщился, взглянул сурово,
И снова дунул в дудочку свою.
Уж это было слишком! Свет затмился...
А тут и змей вокруг ствола обвился,
И с яблоком к девице пристаёт:
«Вкуси, вкуси медовый этот плод!
Обставь – заставь завидовать Адама!"
«Нет, не могу! Нельзя!..» Но змей упрямо
Шипит и льстиво смотрит в очи ей…
А тут ещё защёлкал соловей…
И дева, вспыхнув, бесу уступила –
И яблоко надменно надкусила.

2018