Блейк. Иерусалим. Лист 1

ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)

 

JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion(c. 1803-20)

 

 

Лист 1. Фронтиспис (Скрытый текст)

 

 

 

[над дверью со стрельчатым сводом]

За бытием есть бездна, и когда в неё вступаешь,
Зришь лоно круглое, как шар, се – ложе Альбиона,
Край мирной тени, что зовётся Альбионом милым.

 

[слева и справа от свода]


Величие его и страсть – два каменных утёса,
Покрытые его рассудком  – призрачною мощью.                                                                         5
У их подножья Иерусалим лежит подобно камню.
Взгляни со скорбью, пред тобой – виденье Альбиона!

[На правой стороне  свода]

«Полдружбы – злейшая вражда! – так вдохновенный Лос
Изрек, входя под своды смерти ради Альбиона, –
Страданье Господа не вечно, Страшный суд грядёт!»                                                                 10

[На левой стороне свода  в зеркальном отображении]

Во всём есть свой вредитель. О, призрак спящего мертвеца!

 

Текст с иллюстрацией см. здесь: http://wikilivres.ru/Jerusalem/1  


Комментарий

 

 

        Одно из крупнейших творческих достижений английского поэта, художника и мыслителя Уильяма Блейка (1757-1827). Это самая развёрнутая из завершённых и награвированных автором так называемых «пророческих» поэм. Поэма содержит 100 листов и состоит из четырёх глав (более 5000 строк). Известно шесть прижизненных копий (A-F), созданных в период между 1820 и 1827 годами; четыре других (J-F) были отпечатаны в 1832 году после смерти Блейка. Только две копии представлены в цвете: неполная Копия B (только первая глава) и полная Копия E (датируемая 1821 годом).

        Блейк утверждал, что поэма была ему «надиктована» в годы жизни в Фелфаме, деревне Западном Суссексе на юге Англии. На титуле стоит дата 1804 год, однако Блейк продолжал работать над ней до 1820 года. В поэме четыре главы, каждая из которых предваряется обращением к разного рода аудитории: 1. К публике, 2. К евреям, 3. К деистам, 4. К христианам. В поэме Блейк излагает собственную концепцию человеческой истории, представляя её в форме поэтико-космогонического мифа.

        В поэме действуют сотни персонажей: исторических и библейских, образов, заимствованных из реальной жизни или созданных воображением автора, главные из которых – гигант Альбион и его эманация (женская ипостась) Иерусалим, пророк вечности Лос и его эманация Энитармон, богиня природы Вала и четыре Зоа (или «зверя»): Уризен, Лува, Тармас и Уртона – все они уже хорошо известны читателям более ранних блейковским пророческих поэм.

        Альбион здесь «вечный человек», олицетворяющий всё человечество, а также географическое понятие, ассоциируемое с Англией и Великобританией. Иерусалим – воплощение свободы. Она не только эманация Альбиона, но и вдохновение всего человечества. Для каждого человека в отдельности она является Божественным зрением (видением или откровением). Она представляет собой также святой мирный город совершенного общества. Кроме того, она – невеста Агнца Божьего. Традиционно это союз Христа и Его церкви. Но Блейк расширяет это понятие «церкви» до масштабов всего человечества. Когда в конце поэмы все «человеческие формы» объединяются, пробуждаясь к вечной жизни в груди Богочеловека, Блейк слышит, как все они называют свои эманации именем Иерусалим.

          Первые попытки перевода фрагментов поэмы на русский язык были предприняты переводчиком в Москве в начале 1980-х. Основная работа над данным переводом велась 4 года с декабря 2011 по декабрь 2015 год в Сент-Олбансе, Англия.

 

Д. Смирнов-Сaдовский,

2016, Сент-Олбанс

 

 

Лист 1. Фронтиспис. Текст этот не включён ни в одну из копий поэмы и сохранился по счастливой случайности на единственном отдельном оттиске. Сделав этот оттиск, Блейк полностью стёр его с медной пластины и оставил только изображение. Сэр Джеффри Кейнс, обнаруживший и прочитавший этот текст, опубликовал его в статье 1949 года (Blake Studies, 115), и с тех пор строки эти включаются почти во все полные издания поэмы, несмотря на желание автора их утаить или вовсе уничтожить. Однако в этом есть большой смысл, поскольку эти строки проливают дополнительный свет на сюжет и содержание поэмы, а также помогают понять идею изображения, к которому они относятся.

          Во всех авторских копиях изображён длинноволосый человек в широкополой шляпе и тёмном плаще с длинными рукавами и поясом вокруг талии, стоящий вполоборота спиной к зрителю перед приоткрытой дверью с готической стрельчатой аркой. Приподняв левую руку, он держит её перед собой, чуть расставив пальцы, словно толкая тяжёлую дверь, а в правой несёт сверкающий фонарь, похожий на солнце. Ноги его плотно обтянуты бриджами. Правой ногой он уже вступил за порог этого подземелья, левая полусогнутая нога чуть позади и опирается на пальцы, и видно, что он обут в сандалии. Из текста поэмы понятно, что это иллюстрация фрагмента Четвёртой (последней) главы поэмы, где Лос в качестве стража несёт ночной дозор, и «надевает золотые сандалии, чтобы шагать от горы к горе в сторону от Голгонуцы» (83:75-77), и горы от Альп и Апеннин, до Хермона и Ливана внимают его песни, а Сеннаар и Вавилон, «зрят красный огненный шар в руке Лоса» (85:16-19). 

Скрытый текст фронтисписа подтверждает, что перед нами «Вдохновенный Лос, входящий в Дверь Смерти ради Альбиона», подобно Иисусу, пожертвовавшему собой ради искупления человечества. Альбион это и есть то самое человечество, всю свою земную историю проспавшее мёртвым сном. Не случайно в конце поэмы Иисус предстаёт пробудившемуся Альбиону «в образе и подобии Лоса»: “ the Divine Appearance was the likeness & similitude of Los” (96:7) – то есть, Блейк намеренно ставит между Лосом и Иисусом знак равенства.

Комментаторы (Пэйли, 130) замечают также сходство блейковской иллюстрации с деталями композиции и образом Христа, спускающегося в Ад на анонимной гравюре последователя Андреа Мантеньи, см. илл. в конце. 

        Сандалии на ногах Лоса и фонарь в его руке намекают также на Диогена Синопского (412-323 до н. э.), согласно легенде, ходившего среди дня с зажженным фонарем «в поисках человека». Устами библейского Исайи Блейк называет его «нашим другом Диогеном Греческим» (Бракосочетание Рая и Ада, 8. Памятный сон II). Лос в роли ночного стражника перекликается также с Исайей и Иезекиилем, к которым Бог в Библии, обращается как к стражам, например: «...сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву» (Иезекииль, 3:17).

1-2. «За бытием есть бездна...» – почти точная цитата из из плача Ололоны (поэма «Мильтон» 41[48]:37-42[49]:1), где Ололона, река в Эдеме, а также эманация Мильтона обращается к нему такими словами:

 

Is this the Void Outside of Existence, which if enterd into

Becomes a Womb? & is this the Death Couch of Albion

Thou goest to Eternal Death & all must go with thee

 

Ужель в ту бездну, что за бытием, в которую вступают,

Как в лоно женское, туда, где ложе смерти Альбиона,
В смерть вечную уходишь ты, и все уйдут с тобою?»

11. «Во всём есть свой вредитель. О, призрак спящего мертвеца! »  слово"Vermin" означает хищник, вредитель, грызун, паразит, червь, змея или другая ядовитая тварь (в переносном смысле: Змий, Левиафан, Диавол, Враг). Под «спящим мертвецом», по всей видимости, имеется в виду Альбион. Но здесь речь идёт не о нём самом, а о его «призраке». По мнению Блейка каждый человек четырёхсложен, и призрак одна из его четырёх частей. Это – мужское начало, сила разума, жестокая, самопоглощённая самость, эгоизм. Другие части: тень, эманация и человечность. Самость (Self или Selfhood) – по Блейку, врождённый эгоизм, противостоящий Гуманности – тому Божественному Образу, по которому он был сотворён. Таким образом, этот «призрак», и есть тот самый враг, который заключён в каждом человеческом существе, от которого Блейк считает необходимым избавиться, что и является одной из главных тем этого произведения.

            В скрытом тексте фронтисписа упомянуты следующие персонажи и понятия блейковской мифологии: Альбион (2, 3, 7. 9), Тень (3), Иерусалим (6), Лос (8), Бог или Господь (10), Призрак (11).  Подробнее о них можно прочесть в Словаре в приложении к переводу. См.  Словарь

 


 

Оригинальный английский текст:

 

Plate 1. Frontispiece (Hidden text)

 

[Above the archway:]


There is a Void, outside of Existence, which if enterd into
Englobes itself & becomes a Womb, such was Albions Couch
A pleasant Shadow of Repose calld Albions lovely Land

 

[Left and right of the top of the archway]


His Sublime & Pathos become Two Rocks fixd in the Earth
His Reason his Spectrous Power, covers them above                                                                     5
Jerusalem his Emanation is a Stone laying beneath
O [Albion behold Pitying] behold the Vision of Albion

 

[On right side of archway:]


Half Friendship is the bitterest Enmity said Los
As he enterd the Door of Death for Albions sake Inspired
The long sufferings of God are not for ever there is a Judgment                                                   10

 

[On left side, in reversed writing:]


Every Thing has its Vermin O Spectre of the Sleeping Dead!






Д. Смирнов-Садовский, поэтический перевод, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1085 № 118330 от 23.02.2016

2 | 9 | 1477 | 29.04.2024. 18:00:31

Произведение оценили (+): ["Нина Есипенко (Флейта Бутугычаг) °", "Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []


Вчитываюсь, Дмитрий, в Ваше жуткое

Червь гложет каждое созданье – призрак спящей смерти!

Всё-таки эта фраза своей физиологичностью, что ли, уводит от простой мысли в ней заложенной, как Вы растолковали (ту же мысль нахожу и в читаемой мною сейчас Пятой эннеаде Плотина).

Мне кажется, здесь надо отказаться от искуса образности и перевести побуквальнее.

Всё содержит в себе своего вредителя. О, призрак спящего мертвеца!

Здесь даже очень важно вот это - в себе своего (its). Свой вредитель - это и есть Самость. 


Это спорный случай и может быть прочитан по-разному. Я долго над ним думал и перебрал немало вариантов, но остановился на этом, поскольку он ясен, доступен пониманию и достаточно образно передаёт смысл.  Смысл высказывания: "в каждой твари содержится то, что его уничтожает".  Vermin - это вредитель, червь или даже змий.  Окончание фразы  "о призрак спящей смерти!" -- как бы поясняет -- этот червь, который нас гложет, и есть призрак той смерти, которая спит в нас, и которую мы носим в себе. Да, если говорить о человеке, то имеется в виду Самость (которую Блейк приравнивает к Сатане).  Избавление от Самости - сновная задача, которую Видит Блейк в земном существовании человека. 


Мой предыдущий вариант был такой: "В творенье каждом червь сокрыт, о призрак спящей смерти!"  --  хотя это, может быть, и вернее, но как-то более нейтрально. Блейк был человек эмоциональный, и нейтральность - это не слишком ему подходит.


Вы предложили: 

Всё содержит в себе своего вредителя. О, призрак спящего мертвеца! 

это, хотя правильный, но буквальный перевод, и по-русски мы так не говорим. 


Можно было бы (чтобы сохранить слово "свой") сделать такой вариант


В творении любом свой червь таится -- призрак спящей смерти!


или


В любом создании свой червь таится -- призрак спящей смерти!


Как Вы думаете, Сергей?

Советую дать ссылку на vikilivres сразу после русского текста. Так, чтобы читатель её заметил. 

Проблема в том, как это сказать складно...



О призрак мертвеца уснувшего – вредитель скрытый в каждой твари!


или


Вредитель в каждой твари скрыт. О призрак мертвеца уснувшего! 


Вот, наверное, хорошо будет так -

Любую тварь грызёт свой червь. О призрак мертвеца уснувшего!

Может быть... действительно неплохо!


  • Нет, Дмитрий, не годиться - грызёт
  • В творенье каждом есть свой червь. О призрак мертвеца уснувшего! 
  • свой червь - Самость - мертвец - в отличие от живой Души
  • уснувший - поскольку непроявленный (поэтому и нельзя грызёт)
  • призрак - всё-таки этот мертвец время от времени является, даёт о себе знать

Сергей, вы же были против "червя", а теперь к нему сами вернулись... Я получил от Вас мессадж, который Вы потрм стёрли. Почему? Вот он:  Сергей Семёнов
Re: Re: Re: Re: Re: Блейк. Иерусалим. Лист 1

А я уже, Дмитрий, как Вы поняли, сдался.

У Вас вышло просто идеально вот это -

Вредитель в каждой твари скрыт. О призрак мертвеца уснувшего!


Но на чём-то нужно остановиться. И мне пришло в голову самое простое решение:


Во всём есть свой вредитель. О, призрак спящего мертвеца!

Да, Дмитрий вернулся к Вашему червю, смяв

свой мессидж. Мы же с Вами не ортодоксы.


В творенье каждом есть свой червь...

В этом варианте свой червь по-русски прочитывается не как

чужеродный солитёр, а как присущая творению внутренняя хворь, затем расшифровываемая (О призрак мертвеца уснувшего! )  


Ваш последний вариант по всем выстраданным критериям, наверное, лучше всего.

Вредитель своей изобразительной нейтральностью, на мой взгляд, лучше червя. 

И очень хорошо, что Вы вместили спящего (уснувшего было похуже)