Как вырастают цветы

Отправлюсь гулять вдоль трассы под Sovietwave. Только спадут холода. Буду брать с собой минералку, яблоко и томик Витгенштейна (о, когда уже он позволит к себе подступиться!). Это только кажется, что у нас маленький город. Найти чем огорошить свою точку сборки всегда можно. Было бы желание.

Вот, например, апрель 2020 года. Мы с товарищем пили коньяк часов до одиннадцати ночи. Когда купили добавку, я вдруг почувствовал необоримое желание отправиться «в горку» по аэропортовской трассе. Показать ему любимые места, так сказать. Товарищ моего энтузиазма не разделил, поскольку человек такого склада… Ну, знаете. Из тех, что всегда спрашивают: «А какая цель?». И сколько не талдычь ему, что самое удивительное начинается там, где ровно никакой цели нет, ничегошеньки не выйдет. Так и будет таращиться на тебя в соловом недоумении.

В общем, я тогда оставил его дома доедать плов, а сам отправился посреди ночи вверх по трассе.

Замечательный был вечер, доложу Вам. Главная дорога одна, а сколько у нее всяких притоков, ответвлений и капиллярчиков. Куда ни сверни – новое приключение. Если за Плодопитомником отправиться налево и подняться на Нагорную, а потом пройти вдоль дачных застроек метров триста, можно увидеть военную часть. Там стоит огромная, будто миска Полифема, спутниковая антенна, а через зазор в подоле металлического забора видно, как чинно выстукивают по плацу кирзовые сапоги. Чего они там прослушивают – Бог весть. Рядом Китай. Всякое может быть.

Если, уже поднявшись на самый поребрик котловины, в которой и находится наш город, затем спускаться по одной из дорожек вниз (осторожно – злые собаки!), можно очутиться как бы в диагональном мире. На дачных участках там, конечно, всё отсыпано и подпёрто, выровнено в терраски да вымощено. А вот дальше, где словно вторгается в эту лубочную негу дикость, начинаются места почти магические. Там всегда веет какой-то свой дух: загадочный, жутковатый. По темноте идти боязно, да только ноги несут.

Однажды мы с братом выбрались дорожкой на большой участок бурый от жухлой травы. Представьте себе: всё наклонено под сорок пять градусов, того и гляди полетишь кубарем. А из признаков человеческого присутствия только кособокая хижинка ровно посередине, да будка, вокруг которой крейсирует здоровенный пёс, позвякивая цепью. Будто вынули фрагмент из «Техасской резни» и врезали в нашу провинциальную хронику. Мы тогда добрались до дома по самые подмышки в чертополохе, с коростами грязи на кроссовках и жутковатым послевкусием, о котором оба старались молчать.

Однако меня увлекло. Хотел рассказать про ту ночь… Ну, когда друг оставил Дона Кихота Ламанчского на произвол судьбы и отправился чревоугодничать в безопасности дома. Я шёл вдоль трассы, круто уходившей направо, пока не добрался до остановки. Той, что венчает подъём. Долго сидел, смотрел на панораму города, отхлёбывал из бутылки коньяк. Затем что-то во мне словно вспыхнуло. Лежал, видимо, у поленницы клок сена (это я про быт, который в такое иногда загоняет удушье, что одной искорки бывает довольно для запальчивой выходки). Сам не успел понять, как перемахнул через жестяной барьерчик, и очутившись на другой стороне трассы, сиганул прямо в поле. Оно у нас тоже большое: спускается пологим склоном не то к теплицам, не то к роддому.

В то время местности я еще не знал, да и не особенно думал об этом. Ноги несли через заросли в темноте, которая становилась всё более густой и зловещей. Мне удавалось осветить только небольшой пятачок пространства перед собой телефоном. Но подкрадывалась каверза. Оставался всего один процент зарядки. А спуску конца и края не было.

Минут через десять я притормозил и оглянулся назад. Возвращаться далековато, но дорога проверенная, стало быть, наверняка выберусь. Да только куда! Мы же ребята гордые. Припустил хуже прежнего.

В голове будто назойливую сирену подвесили. Дескать: «Сейчас! Сейчас телефон отключится, и окажешься ты один одинёшенек в этой темени! Слопает она тебя, как пить дать!».

Не скрою, дрейфить начал самозабвенно. Даже коньяк, который останавливался несколько раз отхлебнуть, не спасал. А вакса она ведь как действует… Разгоняет воображение в определенный миг, мнительность пушит. Так я и начал думать о кастанедовских «союзниках», да перебирать бестиарий Лавкрафта, пока в сумрак вглядывался. Честное слово, думал рехнусь.

Но бурьян, осока, крапива, камыш, чертополох, полынь и прочая растительность, из какой обычно состоят такие места, вскоре закончились. Ванечка внезапно оступился, будто не заметив ступеньку на входе магазина, да так и вписался в грязищу. Естественно, трясину вспомнил, «А зори здесь тихие». Давай ещё больше себя накручивать.

Отвлекла потребность во что бы то ни стало спасти новую кроссовку. Достал я её, напялил и заковылял дальше по выровнявшейся почти местности, прихрамывая, как Квазимодо. Потом были трубы теплотрассы, облачка зловонного пара, воющие собаки, подозрительная вошкотня на отшибе гаражного массива и, наконец, знакомые постройки.

Вышел у роддома. Соскоблил мало-мальски грязь с кроссовки и поплёлся восвояси. На один процент зарядки удалось даже записать видеообращение – чёрт его знает, кому адресованное. Будущему поколению, по всей видимости.

Когда проник в квартиру, девчонки уже спали. Друга и след простыл. Я разделся и опрокинулся на кровать: совершенно опустошённый, но и счастливый каким-то свежим, азартным счастьем. Ни дать ни взять – ребёнок. Эти впечатления потом ещё долго клубились во мне, а после, кажется, превратились в конденсат, да и полили почву внутри.

Из неё выросли цветы. Это я про свои рассказы. Ну, да Вы всё и так знаете. Читали небось.

Пожалуй, буду спать. Добра Вам всем, люди.

Иван Ливицкий, 2023

Сертификат Поэзия.ру: серия 1514 № 177087 от 18.09.2023

0 | 0 | 160 | 27.04.2024. 16:31:20

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []