Бог. Исаак Розенберг. (25 Ноября 1890 – 1 Апреля 1918) Вольный перевод

*В его зловонном мозгу — гнилое болото,
В прикрытых глазах мерцает недобрый свет.
Там, где у человека душа, у него — крыса.
На него затравленно смотрим сквозь бездну лет.
Он лежит на руинах великих прежде империй,
На смятении, боли, бесконечных страданиях.
Тяжелый, задиристый и жестокий,
Несдержанный в поступках своих и желаниях.
Но если кто-то встает других смелей,
Раболепие покорных становится еще страшней.

Ошибается тот, кто решил — он у Бога в чести.
Богатство — уловка, что делает смерть трудней.
Железные сухожилия, которыми он нас наделил,
Тоже рвутся, только намного больней.
Ну, скажи, зачем женщине ее красота,
Если гибнут те, кто мог бы ее оценить?
Появление кошек делает крыс хитрей.
Темнота — наш хрупкий шанс до утра дожить.

Он видит все. Он не знает, что значит сон.
Он питается соками странных корней.
Нет ничего странного, что странное забывается.
Бывает, он в засуху теряет своих людей.
Ах, какая это ничтожная малость,
Это даже меньше, чем выпавший волос.
Его пальцы запихивают обратно в горло
Нечаянно вырвавшийся наружу голос.
Мы — всего лишь тени в пустыне отчаяния,
Где слепы и легки минуты прощания

С самими собой и с тобой, разложившийся Бог.

                                                                        2009.

 **

God.

 

By ISAAC ROSENBERG (25 November 1890 – 1 April 1918)

 

 

In his malodorous brain what slugs and mire,
Lanthorned in his oblique eyes, guttering burned!
His body lodged a rat where men nursed souls.
The world flashed grape-green eyes of a foiled cat
To him. On fragments of an old shrunk power,
On shy and maimed, on women wrung awry,
He lay, a bullying hulk, to crush them more.
But when one, fearless, turned and clawed like bronze,
Cringing was easy to blunt these stern paws,
And he would weigh the heavier on those after.

Who rests in God's mean flattery now? Your wealth
Is but his cunning to make death more hard.
Your iron sinews take more pain in breaking.
And he has made the market for your beauty
Too poor to buy, although you die to sell.
Only that he has never heard of sleep;
And when the cats come out the rats are sly.
Here we are safe till he slinks in at dawn

But he has gnawed a fibre from strange roots,
And in the morning some pale wonder ceases.
Things are not strange and strange things are forgetful.
Ah! if the day were arid, somehow lost
Out of us, but it is as hair of us,
And only in the hush no wind stirs it.
And in the light vague trouble lifts and breathes,
And restlessness still shadows the lost ways.
The fingers shut on voices that pass through,
Where blind farewells are taken easily ....

Ah! this miasma of a rotting God!

*Перевод был опубликован в журнале ''Нёман'' в разделе ''Всемирная литература'' Март 2013.

Аркадий Шляпинтох, поэтический перевод, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 1275 № 166209 от 28.02.2022

1 | 0 | 487 | 29.04.2024. 16:49:27

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []