Владимир Ягличич. Родной край. Окраины. Суфлёр. Муравьи.

Владимир Ягличич. Родной край

Жил-был дом,
полный волшебных вещей. Кавардак.
Сундук. И старый чердак.
В мире - не знаю каком.

Не жалею. Исчез тот рай.
Гераклитовая река.
Даль, представшая с бугорка,
смерть, звезда – вот мой новый край.


Владимир Јагличић. Завичај

Постојао је дом.
Чардак, пун чарних ствари.
Шкриња. И таван стари.
У свету, не знам ком.

Не жалим. Мину сјај.
Хераклитова река.
Даљина, смрт, звезда нека
сад су ми завичај.


Родное. Подстрочник Софьи Заболотной (г. Воронеж)

Был/существовал дом.
Верхний этаж/крыльцо/веранда, полный волшебных вещей.
Сундук/ларь. И старый чердак.
В мире, не знаю (больше), в каком.

Не жалею. Исчез свет/сияние.
Гераклитова река.
Даль, смерть, некая/какая-то звезда
теперь мне родной край.


Владимир Ягличич. Окраины

На окраинах города начинается другой мир.
Без асфальта мягче под башмаком.
Вся природу в светло-зеленое одел факир,
дальше ты должен идти пешком.

Ты не больше, чем жук. Не больше жука.
Но ты постигаешь солнце сгоревшей кожей.
Жук найдёт голубиное горло наверняка:
вот и ты полетишь (а думал - не сможешь).


Владимир Јагличић. Ободи

На ободима града почиње други свет.
Асфалта понестане, стазе постану мекше.
Сва природа је светли зелени преокрет,
одатле мораш пешке.
Ниси више но буба. Не више него буба.
Али си покушао и сунце да разумеш.
Буба пронађе, најзад, грло каквог голуба:
тако ћеш полетети, (а мишљаше не умеш).


Обочины. Подстрочник Софьи Заболотной (г. Воронеж)

На обочинах города начинается другой мир,
без асфальта дорожки становятся мягче.
Вся природа – светлое зеленое преображение,
отсюда (дальше) ты должен (идти) пешком.
Ты не больше, чем жук. Не больше жука.
Но ты попытался и солнце понять.
Жук найдет/находит, в конце концов, горло какого-нибудь голубя:
Так полетишь/сможешь полететь (а думал, что не сумеешь).


Владимир Ягличич. Суфлёр.

Невидимый, неведомый, немыслимый:
движенье губ, похожее на тик.
Простая роль, зато я независим.
Артисты знают, без меня - тупик.

Там, наверху – спектакль. Там факел пламенеет.
Анфас чуть-чуть другой, но мой же профиль.
Я замурован. Не за то ли, что умею
общаться с Мефистофелем?

Шепчу, чтоб было еле-еле слышно,
но я за всех за вас глаголю.
Когда забвенье бросит в мир Всевышний,
будет ещё дрожать мой голос.


Владимир Јагличић. Суфлер

Невидљив, незнан, незамислив:
успутне усне тик:
Небитан, можда не зависим.
Зависи главни лик.

Гор: уметност - букте зубље -
мало друкча, а иста.
Ја сам зазидан. Зар сам дубље
разумео Мефиста?

Да се дочује једва, шапнем.
А зборим за све нас.
Кад непамћење сав свет сапне
дрхтури, још, мој глас.


Суфлер. Подстрочник Софьи Заболотной (г. Воронеж)

Невидимый, незнакомый/неизвестный, немислимый:
мимолётный тик (спазм) губы.
Неважен, (но) может быть, независим (ни от кого).
Зависит – главный герой (актер).

Наверху (надо мной) – искусство – пылают факелы –
ненмного иное, но всё то же.
Я замурован (обнесен стеной). Разве (потому ли что) я глубже
понял Мефистофеля?

Чтобы было едва слышно, шепчу –
А говорю за всех нас.
Когда беспамятство/забвение свяжет/постигнет весь мир,
дрожит/будет дрожать ещё мой голос.

Владимир Ягличич. Муравьи.

На кухне возле крошки мяса
всю ночь толпится горстка муравьёв.
Голодные, пируют час за часом,
по древнему их праву – без боёв.

Но полный мир, что им готовит утро,
не нужен, хоть и кончился банкет.
Колонна войск усердно марширует,
хотя давным давно добычи нет.

Смерть всё живое бросает на свалку,
и муравьёв настигла, как снежным бураном -
брезгливая рука хозяйки
собирает их и смывает под краном.



Владимир Јагличић. Мрави

У кујни око мрве меса,
преконоћ. Врви: јато мрава.
Гризу од глади, општег беса,
по утоцима древних права.

Само да није чистог мира
који будуће јутро спрема.
Колона војски још маршира
и када меса давно нема.

Смрт, сама, уме помаћи све -
па и њих, као снег лавином -
гадљива рука домаћице
скупља и спира под славином.



Муравьи. Подстрочник Софьи Заболотной (г. Воронеж)

В кухне возле крошки мяса
всю ночь кишит: стая муравьёв.
Грызут/кусают, голодные, в общей ярости
итогом древних прав. /как им дано древним правом/

Только бы не было чистого мира/покоя)
которыйј будущее утро готовит –
колонна войск марширует
и когда мяса давно (уже) нет.

(И) смерть умеет всё сдвинуть -
и их (тоже), как снег лавиной -
брезгливая рука хозяйки
собирает их и смывает под краном.

Александр Мельник, поэтический перевод, 2012

Сертификат Поэзия.ру: серия 1029 № 96268 от 26.11.2012

0 | 1 | 1697 | 23.04.2024. 22:40:41

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []