Канатная дорога

Драгалево

Майе

Два каната и холод. Ужасный холод.
И Смех. И Смех. И Смех.
Сиденья (а надо бы в ремонт их)
Ползут по-тараканьи вверх...

Что с того, что я умираю от страха,
убеждая себя, что смерть
приходит всего однажды…
Не важно.
Я все понимаю.
Я понимаю даже
свой страх.
И от этого мне страшно…

Мы обе смеемся.
Смеемся от радости.
Мы вдруг осознали,
что помним, помним,
мы помним,
что такое Детство...

И сжимаясь в комочек
От холода…
И страха невысоты,
Я смотрю на других, которые
Спокойно и как-то буднично
Ползут по-тараканьи вверх.
И в них ничего не вспыхивает,
Озаряя священным огнем
Каждую веточку
каждого деревца
На склоне, покрытом густым лесом…

Они забыли, что между дружбой
и пивом вместе
расстояние
не только в годы.
Они не хохочут от холода.
Не пьянеют от высоты.
И про «когда тебя понимают»
Они никогда не слышали…

Подъемник спускается вниз. Плавно.
Круто. По прочным канатам.
Может быть, должно быть страшно.
Все может быть в этом мире.

Мы смеемся.
Негромко.
Не истерически.
Не исторически.
Тихо и чисто.
Тихо и чисто, как птицы.
Смеемся, как птицы.
Смеемся...
Кто придумал, что птицы поют?

Птицы - смеют смеяться.

Потому что не разучились
Быть вместе и подниматься в небо.

Город тянет к себе канаты,
потрепанные, проверенные,
надежные жилы города.
Мы живы.
Мы поняли - мы живы:
Где-то внутри нас, под высохшей глиной –
Еще может звучать поднебесный смех…

И, коснувшись земли, я
сжимаюсь в комочек от страха смерти,
которой дано право
превратить меня в глину прежде, чем
я снова буду птицей…


Праздничное

День
церковной суеты
и недо-верия,
в синеве небес
кресты,
настежь двери.

Хризантемы
увядают у икон.
Тлеют свечи.
И как сторож,
за беззвучным окном
бродит вечер.

И банальны все,
до одной,
рифмы в песне.
И скрежещет
голубь когтем о дно -
в клетке тесно.

Со всей силой
нищий вжался в асфальт –
Так ведь жальче.
И из скрипки
звуки рвет музыкант
С фальшью.

Дня священного
краса
угасает.
Голубь
рвется в небеса –
не пускают.

«Колко струва? Ами бре!..
Много скъпо!»
В размышлениях о добре
Неотстъпно

Голубиной лапы скрип
слышу в сердце,
в нем же где-то там щемит
скрипки скерцо.

Вечер падает с высот
Коршуном.
И от праздничных красот
Еще горше нам.

Боже мой, о, дай мне сил

Пред иконой
Лепестки свои не свить
С тихим стоном.
И расплавленной свечой
Не растечься.
Не когтем по клетке бить, а плечом
человечьим.
И мелодии не помня,
на виду
не скрипачить.
День был дан мне
на беду,
не иначе…
Вечер спрячет в темноте
Все химеры…
О, распятый на кресте,
Дай мне веры…
В сытой суете пустых
разговоров
пусть твой светлый тихий стих
схватит город…
Пусть окутает его
теплым светом…
Мне не надо ничего,
только это -
Чтобы я могла сказать,
Да без фальши:
«Есть в сем мире благодать!
Идем дальше!»


2006

Разумовская Наталья, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 936 № 87966 от 30.06.2011

0 | 0 | 1864 | 20.04.2024. 09:54:14

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []