Присяга - пленных в слове не щадить... ...

* * *


Чтоб ворочать кубами воздушными
и слоями времён и пространств,
родились мы с тобой непослушными,
нетерпимыми к фальши убранств.
Для снованья небесными сферами
и для выбора координат
нам хребет выпрямляли галерами
Хаммурапи и Понтий Пилат.

И теперь оптимальною хордою
наша лодка, вдоль опта, плывёт -
над землёй, неприкаянно-гордою,
чуть живой от посул и щедрот.
Так не спрашивай времени-имени -
ни за рупь, ни за два не скажу!
Кто я им? - Их усохшему вымени,
их продрогшему в дым шалашу?




Косноязычие



Тяжеловесность движенья железной фалангой,
рёвы пещерно-шершавые рашен-медвдей.
Полных три метра Топтыгина над самобранкой
вздыбятся вусмерть - над циклами энциклопедий.
Цокнут все файлы дискеты твоей забубённой,
воспоминаний вопросы с ответами и многоточья...
Слива-гулёна, вся в кожице юно-зелёной,
с белым июлем сольётся в объятьях воочью.

Глядь - и желтеют в усталых глазах мирабели
прежний, в колючках, кобель и репьи вдоль дороги.
Даром мы снова с тобою как лучше хотели,
даже читали в журнале, что будем - как боги...
Вязок во рту примороженный овощ константы.
А не смолчавший - болтлив или косноязычен.
Но и из глотки выдёргивать яблоки-гланды -
больно, как будто и сам ты из большего вычтен...






* * *


Шафран-река, до дна прогретый Маныч.
Под илом русла - глина, мел, гранит...
Желтеет Владислав Фелицианыч
и зеркало, и Сирина бранит.
Залив чухонский не шепнёт ни слова,
и сам я молча лист чабра сорву
там, где зернистый почерк Гумилёва
расстрельным днём просыпался в траву.

Двуцветна ворожба твоя, Воронеж,
на чернозёме - снега сочный шмат!
Прими, к каким низинам ты ни клонишь,
от Осипа небесный постулат.
Где ни приткну я на ночлег "девятку",
в пределах рассупоненных равнин,
повсюду режет в очи правду-матку,
размякший свет сжимая в резкий клин,

всё та страсть, первичная в основе,
язычески-ритмическая прыть,
в запястье тяга к отворенью крови,
присяга - пленных в слове не щадить...
Холмы в снегах - белей, чем неофиты,
а, преданные в оттепель, - черны.
В каком же русском городе пииты
не казнены, не мёртворождены?

Но на живом дитёнке снова мета:
в яремной ямке - талый сок земли...
Поэтам места среди торга нету.
Но с их руки - искупит зиму лето,
и, верная Христовому завету,
вскипит стократно рыба на мели...

Сергей Шелковый, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1205 № 87134 от 21.05.2011

0 | 3 | 2222 | 19.04.2024. 13:09:21

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []