Лалла Рук Гл.I Пророк (01) (Т.МУР)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e002



ГЛАВА 1
ПРОРОК ИЗ ХОРАСАНА


I. Здесь день извечно брал своё начало,
Здесь Солнце восходящее встречала
Жемчужина Востока - Хорасан, [ 17 ]
Где дети солнца - все цветы и фрукты,
Как яркие халаты персиян,
Цвели. У стен дворца халифа будто, [ 18 ]
Журчащий, звонкий, буйный караван,
Петлял Мургаб, чистейший из ручьёв, [ 19 ]
Как пилигрим, не ведая оков.

[ 17 ] - На древне-персидском языке Хорасанозначает провинция (или регион) солнца. (Т.М.)

[ 18 ] - В Мерве, крупнейшем городе провинции, была резиденция халифа. (Т.М.)

[19 ] - Фрукты Мерва ценились выше, чем из любого другого места, и не было ни в каком другом городе таких дворцов с рощами, и каналами, и садами (География ибн-Хакала).

II. Здесь восседал на троне самозванно,
Укрывшись покрывалом белотканном,
Пророк Моканна. Пламенным углём
Пылал мертвящий взор - исчадье ада,
Немилосердным, дьявольским огнём.
Но лик Моканны был сокрыт от взгляда,
Ненастной ночью и погожим днём.
Лишь голос зычный из под покрывал,
Пророчил бурю - ветер посевал:

III. «В глазах Мусы [ 20 ] неясный свет плескался,
Когда он с гор стремительно спускался,
Всевышний сей поход благословил,
И вкруг него, с горящими очами,
Исполненные храбрости и сил,
Сверкая обнажёнными мечами,
Шли воины, чей фанатичный пыл
Был верою слепой в грядущий свет
И волею Всевышнего согрет.

[ 20 ] – Исламский Моисей.

IV. «Путь нашей Веры - это не молитвы,
Его укажет меч на поле битвы.
Лишь тех, кто мог пожертвовать собой,
Как милость смерть свою благословляя,
Вёл за собой Пророк в смертельный бой,
Под Белым Знаменем объединяя,
В непримиримой ненависти, той,
Которую взрастил ( и сам не рад )
Под Черным Стягом мрачный халифат! [ 21 ]

[ 21 ] – Черный - цвет государственной символики, принятый халифами династии Аббасов, он присутствовал также в предметах их одежды, тюрбанах, и штандартах.

V . «Восстав с колен, сорвав петлю удушья,
Искусное, смертельное оружье
Они несли карающей рукой,
Лавиной света и освобожденья,
Единой пробуждающей волной,
Бурлившей в млечно-белом опереньи,
Над каждой непокорной головой.
Пришли, как освежающий нектар,
Цветущих снежным облаком чинар!».

VI . Порфир колонн крутых стремился выше
Гарема галерей к роскошной крыше,
И меж колонн - осенняя гроза -
Тяжёлых штор прикрывшись облаками,
Сверкали, словно молнии, глаза...
Пускай святоши чешут языками,
Что им всего милее Небеса,
Мол, в свете этих глаз сокрыт порок...
Всё это - ложь! Нам завещал Пророк

VII. Любовь, дарованную Небесами.
С раскосыми и круглыми глазами,
С любым оттенком кожи и волос,
Живём в любви - родясь и умирая,
В ней жизнь и смерть, она - апофеоз
Несбывшихся надежд земного рая,
Лишь в ней шипы и прелесть райских роз!
Испить небесной радости глоток
В любви земной нам завещал Пророк!

VIII. Прекрасны девы все под небосклоном,
От тех, кто гейзер Брахмы [ 22 ] чтит поклоном,
До нимф прохлады в Йеменских горах.
В глазах кавказских – спесь и непокорность,
В глазах персидских – суеверный страх,
Невинность, гордость, броская нескромность -
В горах, долинах, парках и лесах,
По всей земле, везде, и там, и здесь
Растут цветы, достойные Небес!

[ 22 ] - Горячие фонтаны Брахмы около Читтогонга, почитаются как священные. (Танер).

IX. И женский взгляд лишь добавлял движенья
Толпе мужчин в военном облаченьи,
Тюрбаны всех племён и всех цветов
Склонились перед знаменем Моканны,
Так гнёт дыханье западных ветров
На клумбах разноцветные тюльпаны; [ 23 ]
И этот взгляд, таинственный, как зов,
Через века донёсшийся до нас,
Предвосхитил Моканны звёздный час.

[ 23 ] – Слово «тюльпан», говорят, турецкого происхождения, и название дано цветку из-за его сходства с тюрбаном. (« История Изобретений» Бикмана).

X. Нет ничего таинственней и выше,
Чем слепота, которой Вера дышит.
Вот юный воин голову склонил
В бухарской шапке траурного цвета, [ 24 ]
Покорен и свиреп, исполнен сил,
Как пламенная, дикая планета
Войны. Как он в себе соединил (?!)
Всё, что желал в нём видеть лжепророк:
Он юн, отважен, верен и жесток!

[ 24 ] - Жители Бухары носили круглые головные уборы из ткани, отороченные черным мехом. (Т.М.)

XI. Свободы зов звучал неистребимо
В душе мятежной юного Азима.
Пленён в бою, […] униженным рабом
Топтал он славной Греции равнины,
Где всё напоминает нам о том,
Что дух свободы, девственный, звериный,
В цепях лишь крепнет, он, как снежный ком,
Летит с вершин и нет таких оков,
Чтоб укротить свободы вечный зов.

[ 25 ] – Война, которую вёл против греков халиф Махади.

XII. Он, гордый сын свободного народа,
Рабом стал там, где родилась Свобода,
В цветах садов и камне городов
Угадывал он сладкое дыханье,
Печать её божественных следов;
«Свобода!»- он твердил, как заклинанье,
И не было на свете слаще слов...
Вот прОбил час, на родине Азим,
Но думой прежней снова он томим.

XIII. Пройдя неволи миллион терзаний,
Был полон он надежд и ожиданий,
Но горизонта близкого обман
Так очевиден. Лишь в воображеньи
Уносит воды в небо океан,
Вот так же вечен путь освобожденья
Всех угнетённых - городов и стран,
Ох, как неблизок этот тяжкий путь...
Но гениально выделяя суть,

XIV. Моканны проповедь легла на знамя,
Как свист меча, короткими словами:
«Свобода миру!» - ах, как хороша,
Как справедлива проповедь Моканны,
И меч Азима, тело и душа,
Ещё не залечив неволи раны,
Рвались на бой, возмездием дыша,
Мир вожделея видеть без оков,
До самого скончания веков.

XV. Так искренне слепая вера прежде
Не доверяла призрачной надежде,
Так душу никогда не вдохновлял
Ничей призыв. Но голос лжепророка,
Чуть приглушенный сенью покрывал,
Вернуть свободу всем рабам Востока
Его, Азима, он благословлял.
«Свобода миру!» - крик, молитва, стон
Всех тех, кто в этом мире угнетен.

XVI. Стоял Азим коленопреклонённый,
Затерянный в толпе разноплемённой,
Колена - в землю и в колена - лбы,
Все, как один, дыша священной пылью,
Пылинки средь бесчисленной толпы,
У ног Моканны преданно застыли.
«Алла!» - залог надежды, клич борьбы -
Вздох твари угнетённой, пополам
С призывом к битве - нёсся к небесам.

XVII. Моканна перст поднял над головою
И в тишине, нависшей над землею
Он молвил: «Я свидетельствую вам,
Что тело смертно, но душа - нетленна,
Сей факел жизни вечно светит нам,
И не померкнет в суете Вселенной.
Так, в новом теле - да светИтся храм,
Огнём, который ангелы зажгли,
Подняв его из мрачных недр земли.

XVIII. «Сквозь тьму веков к сиянию Ислама
Стремился дух божественный Адама,
И перед ним склонились Небеса,
Один лишь Эблис гордо отказался, [ 26 ]
Но дух святой, как вешняя гроза,
Как молния, к сердцам пророков мчался,
Мусы - посланца Господа, глаза
Зажгли в иных сердцах священный свет,
Их имена - Иса [ 27 ] и Магомет!

[ 26 ] - …И когда мы сказали ангелам. Поклонитесь Адаму, они все поклонялись ему кроме Эблиса(Люцифера), который отказался." ( Коран). (Т.М.)

[ 27 ] – Исламский Иисус.


XIX. «Великий Дух, во времени петляя,
То пламенно горя, то исчезая,
По лабиринту тел, умов, сердец
Спешил явить себя во всем величьи,
Как гейзер, обретая, наконец,
Достойное характера обличье -
Своих скитаний истинный венец.
Сквозь тьму он в очистительном огне
Могущество своё доверил мне!»

XX. Восторженно оружьем потрясая,
Толпа, тысячекратно повторяя:
«Свобода миру!» - яростный призыв,
Глядела зачарованно на знамя,
А ветра налетевшего порыв,
Размахивал роскошными шарфами,
Которыми, чуть шторы приоткрыв,
Незрим, лукав и грациозно нем,
Бойцов на битву вдохновлял гарем.

XXI. «Да, истине служение святое
Возможно только в мире и покое,
Но истина обязана восстать,
Покончить с человечества тюрьмою
И тяжкие оковы растоптать!
Покой и мир себе на поле боя
Нам предначертано завоевать,
К ногам раба низвергнуть, наконец,
Тирана трон и славу, и венец!

XXII. «Лишь истина могущественным вздохом,
Возмездия немилосердным роком
Сотрёт с лица земли позорный грех
Насилья над свободой, чтоб взыграла
Всемирная весна, очистив всех,
И ваш пророк отбросит покрывало,
В глазах его блеснёт счастливый смех,
И будет благоденствовать Восток,
И счастлив будет с вами ваш пророк!

XXIII. «Я вижу ваше юное горенье,
Решимость и младое нетерпенье;
О, юный воин, внЕмли и учись,
В устах пророка истина - оружье,
Она - и щит, и меч. Вооружись!
Отбросив рассуждения досужьи,
Познать её, однако, торопись,
Я, как и все, не вечен под Луной
И всё, что знаю, унесу с собой...»

XXIV. Так речь текла, торжественно и строго,
Глубокий голос, словно голос Бога,
Искал и находил в сердцах ответ.
А белое доспехов оперенье
Сияло, как священный амулет.
Моканны трон - был символ единенья,
И призывал на бой чудесный свет,
Лучащийся с гаремных балюстрад -
Сияющий восторгом женский взгляд.



(Продолжение следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 64049 от 23.08.2008

0 | 2 | 2309 | 28.03.2024. 22:02:23

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Игорь,
можно только восхититься этим необъёмным трудом!

но если Вам по-прежнему интересны вопросы непонятливого читателя, их есть у меня %.)..

Любовь, дарованную Небесами,
С раскосыми и круглыми глазами,
- получается: любовь с раскосыми глазами? может после Небес - точка? тогда следующее предложение вполне понятно:
С раскосыми и круглыми глазами,
С любым оттенком кожи и волос.
В любви живём...

формула, пароль - несколько не соответствуют лексике произведения, имхо

Сей факел жизни ходит по рукам
- двусмысленное выражение: ходить по рукам.

Восторженно оружьем сотрясая
- может быть ПОтрясая? говорят сотрясая воздух, а это несколько не то, да?

А ветра налетевшего порыв,
Размахивал роскошными шарфами,
Которыми, чуть шторы приоткрыв,
Незрим, лукав и грациозно нем,
Сердца отвагой наполнял гарем.
- получается ветер шарфами приоткрыл шторы и ими же (шарфами) гарем наполнял сердца отвагой, или я чего-то не поняла.

Познать её, однако, торопись,
Я, как и все, не вечен под Луной
И, уходя, возьму её с собой...
- можно прочесть: возьму её - луну с собой.

Моканны трон - был символ единенья,
И звал на бой тот чудотворный свет,
Что молнией сверкал из-под бровей
С высот гарема пышных галерей.
- можно прочесть: из-под бровей Моканны.

но может только я так читаю?
%.)..

Перечитывая вышестоящие реплики, у меня сложилось впечатление, что не все участники дискуссии точно понимают о каких исторических событиях повествует Т. Мур, хотя все недоумения по поводу покрывала Моканны, его учения, гарема и пр. очень легко разрешить.

Поэтому позволю себе напомнить, что т.н. восстание "людей в белых одеждах", во главе которого стоял аль-Муканна (т.е. "закрытый покрывалом"), имело место в 70-80 гг. VIII в. и было направлено против власти Багдадского халифата Аббасидов. Наиболее активное участие в нем принимали бедные крестьяне. Помимо прочего, восстание это носило также и антиисламский характер. В 783 г., находясь в осаждённой крепости, Муканна покончил с собой.

Тот, кому это будет интересно, легко найдёт более подробные сведения об этих событиях в интернете (в т.ч. маленький рассказик Борхеса :-).