Лалла Рук Пролог (Т.Мур)

ТОМАС МУР.

ЛАЛЛА РУК.
(восточное повествование)

Сэру Сэмьюэлю Роджерсу, эсквайру
в знак благодарной и нежной дружбы
посвящается эта книга.
ТОМАС МУР.



Бухарский царь, великий Абдалла,
Прямой потомок самого Чингиса,
Венцом своим под старость утомлён,
Ушёл от власти, трон оставив сыну,
А сам, заботясь больше о душе,
В путь тронулся к могиле Магомета.
Путь был нелёгок, долог и лежал
Через владенья всех владык Востока,
Но не одним лишь золотом богат
Восток. Богат он и гостеприимством.
В пределах Индии усталый караван
Был встречен императором радушно,
В Кашмир и Дели двери распахнув,
Аурангзебе встретил Абдаллу,
Как своего почтеннейшего брата. [ 1 ]
Лишь отдохнув и вновь набравшись сил,
Бухарский царь продолжил хадж священный,
В дар получив от Индии владыки
Корабль, который ветер обгоняя,
Рванулся к Аравийским берегам.
Но не дары, не почести, не дружба
Владык соединили навека,
А брак детей, который заключили
Два полубога, царственных отца.
Отважный воин, юный царь Бухарский,
Стал суженым принцессы Лаллы Рук, [ 2 ]
Чью красоту небесную воспели
Поэты Индии и Персии певцы,
Они лишь имя в песнях изменяли:
Она была и Лейлой[ 3 ] и Ширин, [ 4 ]
Была Девайлд, [ 5 ] но образ неизмЕнен:
Итак, она – царицей Бухары
Дворец Аурунгзебе покидала,
Путём, пройдённым свитой Абдаллы.

* * *

Отъезд принцессы был великолепен
И приурочен к пышным торжествам,
Базары гобеленами пестрели
И отражала яркий карнавал
В незамутнённых, синих водах Джамна,
А лодки, над которыми играл
Шкодливый бриз в затейливых хоругвях,
Шли вниз, как бесконечный караван.
Ватаги босоногих ребятишек
ОсЫпали столицу морем роз,
Она как вешний сад благоухала.
Отец, благословляя свою дочь,
Повесил ей на шейку тот наперсник,
Что был подарен йеменским владыкой,
И передал подарок для факира,
Хранителя священного огня,
Согревшего печальную могилу
Её сестры, ушедшей в мир иной.
Качнулась мягко роскошь паланкинов,
И, спрятав в небо повлажневший взгляд,
Застыл Аурангзебе на балконе,
И старческой рукой взмахнул - прощай!

* * *

Не часто можно встретить на Востоке
Столь пышный и богатый караван:
Был сдержан шаг горячих иноходцев;
Кичливые индийские раджи,
Друг перед другом статью красовались
И знаками монаршего отличья
Поверх парадных праздничных одежд;
Лихая конница Аурангзебе
Казалась легче снежного пера
Кашмирской цапли – перья шлейфом плыли
Над всадниками; нежный перезвон
Серебряных парадных колокольцев
Звучал на луках сёдел, [ 6 ] и подстать
Им были и гвардейцы Кедер-хана,
Затейливые жезлы в их руках
Горячим золотом переливались [ 7 ]
На фоне их серебряных кирас.
Убранство паланкинов завершали,
Большие золочёные шары. [ 8 ]
Роскошные качались покрывала
На мощных спинах боевых слонов,
Их вензелями вышитый узор
Был символом неколебимой власти,
Гарантом и карающим мечом
Которой был всесильный император;
Могучие животные несли
На крупах в виде башен древних храмов
Походные кибитки, и из них
Кокетливые фрейлины принцессы
Взирали на роскошный караван;
Безмолвные нарядные рабыни,
Покачивая древки опахал,
Сопровождали паланкин принцессы;
Жемчужина Бухарского царя,
Прелестных дев татарских кавалькада,
На маленьких арабских скакунах
Вокруг принцессы важно гарцевала.
Всё было так изящно, царски-стильно,
Что и учёный скептик Фадладдин,
Зануда и всегдашний привереда,
Он - цензор, сноб, брюзга и критикан,
Он - ни единым словом, взглядом, жестом
Не выдал свой скептический настрой.
Блюститель нравов при Дворе Индийском,
И царского гарема камергер
Себя воображал столь важной птицей,
Что паланкин его был в караване
По месту и по роскоши вторым.
Он, Фадладдин, мудрец седоголовый,
В искусстве и науках сведущ был,
Законодатель кухни, этикета,
Литературы... Он авторитет
Снискал у всех, от прачки до поэта,
Умом был гибок и владыкам льстил.
Так, если принц желал, вдруг, видеть звёзды
В очередной полуденный каприз,
Ужом скользючим, тотчас, извернувшись,
Мог Фадладдин в два счёта доказать,
Что солнечный и ясный день погожий -
Суть ночь, а Солнце - лишь одна из звёзд.
Он, зная набожность Аурангзебе,
И щедрость императора к Богам, [ 9 ]
Был так религиозно бескорыстен,
Как ювелир, похитивший брильянт
Всевидящего ока Ягерната! [ 10 ]

* * *

В пути всё было ново Лалле Рук,
Покинула дворец она впервые,
И дикая природа для нее
Была загадочным, прекрасным миром.
Ручьи, журча жемчужною водой,
Дарили песни, горные долины
Стадами быстроногих антилоп
Пестрели, грусть и скуку разгоняя,
А тень святого дерева баньян
Спасала от жары в палящий полдень.
Казалось, сказка стала явью вдруг,
Которую из книг, как будто, знала:
"Места меланхоличные вокруг,
Непуганых павлинов изобилье,
Да горлицы, клюющие из рук..."
Но скоро сих красот однообразье
Принцессу стало очень угнетать.
Она скучала, долгие беседы
С придворными её не оживляли,
А юных баядерок голоса,
Что прославляли нудно и протяжно
Любовь, которой нежно воспылал
Отважный Зал к красавице Родавре, [ 11 ]
И страсть Вамака к Эзре, [ 12 ] и борьбу
Рустама с Демоном... [ 13 ] все эти песни
Ей навевали только грустный сон.
К тому же, дев манящие лодыжки,
Златыми колокольцами звеня, [ 14 ]
На Фадладдина ужас наводили.
Как добрый мусульманин, он питал
К подобному бесстыдству отвращенье.
Принцесса продолжала увядать...
И лишь теперь, вдруг, вспомнили, что где-то
Затерянный среди вельмож и слуг,
Быть должен юного царя посланник,
Певец Кашмира, молодой поэт,
Умеющий в возвышенных манерах
Истории Востока рассказать.
Высокое искусство сего барда
Сам Мастер императорский ценил
И даровал неслыханное право
Допущенным в шатёр к принцессе быть,
И помогать ей справиться с тоскою
И маетой неблизкого пути.
Так, менестреля быстро разыскали,
Взбодрили опием, и в тот же час
Предстал он перед ясными очами
Блистательной принцессы Лаллы Рук.
Она однажды видела поэта,
Но мельком, на бегу, издалека,
И впечатления при первой встрече
Он на нее совсем не произвёл.
Теперь же, разглядев его поближе,
Она иным увидела его.
Он молод был и дивно грациозен,
Индийских женщин идол и кумир,
Прекрасный Кришна, рядом с Ферамором
В красе ему бы, верно, уступил.
Он в юное её воображенье
Вошел таким: с мелодией в глазах,
С любовью вознося богослуженье,
Богине, восседавшей перед ним.
Одет был Ферамор с большим изыском:
Не пышно, но со вкусом, и глаза
Придворных фрейлин, тотчас, оценили
Ангорой отороченный тюрбан,
Диковинный покрой его рубахи,
И жемчуг на одежде, тут и там,
С продуманной небрежностью вкрапленный,
Невиданную вышивку сандалий...
В вопросах государственных они,
Конечно, Фадладдину уступали,
Но цену цвета, формы и манер,
И драгоценностей, бесспорно, знали.
По струнам лютню лёгкою рукой
Погладил Ферамор и, как во сне,
Арабских дев любимая подруга,
В сады Альхамбры [ 15 ] всех перенеся,
Ответила ему напевным звуком,
Как встарь, когда рыдала при Луне.
Сию историю,- поэт промолвил,-
Я слышал в путешествии одном,
В году от хиджры сто шестьдесят третьем,
Из Хорасана явленный пророк,
С лицом, укрытым белым покрывалом, [ 16 ]
Поставил с ног на голову Восток...


Так, голову склонив перед принцессой,
Поэт повёл неспешно свой рассказ...


[ 1 ] - Подробные сведения о посещениии Абдаллой Аурангзебе найдены в "Истории Индостана" издание III. стр. 392.

[ 2 ] – Имя Лалла Рук означает Щёчка Тюльпана.(Т.М.)

[ 3 ] - Лейла и Меджнун - героиня и герой популярнейшей на Востоке арабской легенды о разлученных и страдающих любовниках. Эти «бедуинские Ромео и Джульетта» принадлежали к враждующим родам: Лейлу выдали замуж за другого, а Кайс (прозванный «меджнуном», т. е. одержимым демоном, безумным) ушел от своего племени в пустыню и жил одиноко, слагая песни в честь Лейлы. В конце концов, оба погибают от тоски. (Т.И.)

[ 4 ] – «Хосров и Ширин» произведение Низами Гянджеви – узбекский вариант «Ромео и Джульетты»; (Т.И.)

[ 5 ] - История любви Dewildй и Chizer, сына Императора Alla, описана в изящной поэме, благородным Chusero." (Ferishta.)_.

[ 6 ] - Одним из знаков чести или рыцарства, даруемых Императором, являлось разрешение носить маленький колокольчик на луке седла, который сначала был изобретен для обучения ловчих птиц. Те, кому Император даровал другую привилегию - должны носить драгоценные украшения на правильной стороне тюрбана, чтобы они не затмевали собой перья белой цапли. Эта птица обитает только в Кашмире, и перья её тщательно собирались для монарха, который дарил их своим дворянам.(Т.М.)

[ 7 ] - Кедер-хан или царь Туркестанский (в конце одиннадцатого столетия), всякий раз, когда он направлялся за границу, его сопровождали семьсот всадников с серебряными боевыми топорами и булавами из золота. Он был поклонником поэзии, и именно он имел обыкновение председательствовать на общественных упражнениях гениев, с четырьмя бассейнами золота и серебра для того, чтобы распределить их среди поэтов, которые выделялись особым талантом. (Диссертация Ричардсона в виде предисловия к его Словарю.)

[ 8 ] - Большой золотой набалдашник, в форме апельсина, сверху навеса над носилками или паланкином. (Т.М.)

[ 9 ] - Этот лицемерный император мог бы стать достойным партнером Святой Лиги. Он рядился в религиозные одежды, совершая нечистоплотные поступки, и нечестиво благодарил Бога за успех, которым он был обязан своему собственному злу. Когда он убивал и преследовал своих братьев и их семьи, он строил великолепную мечеть в Дели, как взятку Богу за его помощь в междоусобных войнах. Он действовал как первосвященник в освящении этого храма, и сделал практикой собственные богослужения там, в скромном платье Факира. Но когда он снимал одну руку со священной книги - другой подписывал ордера на убийства.( "История Индостана" издание III. стр. 335.)

[ 10 ] - У идола Ягерната есть два прекрасных алмазных глаза. Никто из ювелиров не допускается в пагоду после того, как один из них украл бриллиант, будучи запертым на всю ночь с Идолом с глазу на глаз.(Т.М.)

[ 11 ] - Унсури в поэме «Вамик и Азра» берет за основу и перерабатывает сюжет александрийского романа, в качестве вставного эпизода использует предание о несчастных влюбленных Геро и Леандре, греческого происхождения. Тип сюжета – «роман-испытание» (целомудрие героев, препятствия на пути их любви, чинимые близкими, преодоление препятствий, счастливая концовка истории).(Т.И.)

[ 12 ] - Поэма Фирдоуси «Заль и Рудаба» по своей структуре, героям, величию целей и неповторимости эпизодов является одной из ярчайших поэм в истории персидской и таджикской литературы.(Т.И.)

[ 13 ] – Рустам - Геркулес персов. Подробности его победы над Белым Демоном, описаны в Восточной Коллекции ( издание II. стp. 45). - Около города Шираза стоит огромный четырехугольный памятник, в ознаменование этого боя, названный замком Белого Гиганта, который считается одним из самых величественных памятников в Персии. (Т.М.)

[ 14 ] - У женщин Идола, или танцующих девушек Пагоды, есть небольшие золотые звонки, закрепленные на их лодыжках, мягкое гармоничное позвякивание которых, вибрирует в унисон с изящной мелодией их голосов.(Т.М.)

[ 15 ] – Альхамбра – легендарный арабский замок-сад.(Т.И.)

[ 16 ] – Существует реальная история этого самозванца, настоящее имя которого было Хаким бен Хашим, по прозвищу Мервский Бог или Аль-Муканна, прозванный так из за серебристого покрывала, за которым он прятал своё лицо.(Т.И.)


(продолжение следует)

Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 63995 от 20.08.2008

0 | 5 | 6246 | 19.04.2024. 17:39:40

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []