Ли Бо из цикла "Дух Старины" ч.1

№1

Никто не творит
    давно уж Великих Од.
И я ослабел.
    Кто древность теперь воспоёт?
Нравы властителя
    скрыты ползучей травой.
Где войны прошли,
    там вырос терновник густой.
Тигры, драконы
    терзали друг друга, сильны,
Склонили секиры,
    Цинь безумной покорены.
Праведный голос
    ослабел, призывать устал.
В горечи, грусти,
    отлучённый скорбящим стал.
Сыма Сянжу
    и Ян Сюн поддержали волну,
Поток забурлил,
    без преград возлетел в вышину.
Сто тысяч раз
    сменялись упадок, расцвет,
Достоинство, доблесть
    исчезли в пучине лет.
А после Цзяньань
    иные пришли времена:
Излишня, красивость
    ужель почитаться должна?
Мудрейшее царство,
    что древность вернуло, - в цвету,
И, свесив платье,
    ценит ясность и простоту.
Свету навстречу
    идёт талантов толпа,
Вольные рыбки,
    счастлива их судьба.
Слово и жизнь
    светятся ярко в стихах, -
Тысячи звёзд
    в осенних ночных небесах.
Отсечь, передать
    древность, - моя мечта,
Чтобы сиянье
    длилось и длилось всегда.
На Мудреца
    с благоговеньем гляжу,
Цилиня поймают,
    так же я кисть отложу.
750 г.

№2

Безобразная жаба
небо пьёт за глотком глоток.
В её пасти тает
Яшмовый Лунный Чертог.
В середине неба
иссякают лучи, бледны,
Исчезает в бездне
золотая душа луны.
В таинствах пурпурных
возникает радужный Змей.
Угасает светило,
восходящих не видно лучей.
Беспросветные тучи
скрыли всё, солнце и луну,
Десять тысяч вещей.
Тьма набросила пелену.
Кто вчера блистал,
тот сегодня исчез без следа,
Впав в немилость,
во дворце Глухие Врата.
У цветов нет семян,
и на древе коричном - тля.
С неба иней слетел,
остывает под ним земля.
В бесконечной ночи
погружаюсь всё глубже в тоску.
Мокрые рукава,
слёзы остановить не могу.

753 г

№3

Все шесть сторон
воедино собрал государь.
Он тигром глядит,
так смотрели герои встарь.
Поднимет меч,
рассечёт грозовую тьму.
Покорённые все
на запад спешат к нему.
Суждениями
со светлых небес осенён.
Всечасно захвачен
мудрыми думами он.
Оружье собрал,
переплавил в людей золотых.
Заставу открыл
на восток среди гор крутых.
На пике Гуйцзи
деяния запечатлел.
С террасы Ланъе
взглянул окрест, горд и смел.
Каторжники,
тысяч семьсот людей
Гробницу в горах
строили меж камней.
За элексиром
корабль посылал он вдаль.
Что скрыто туманом,
в сердце рождает печаль.
В рыбу морскую
летела его стрела.
Большого кита,
огромного, как скала,
Что Пикам священным
носом подобен и лбом.
Волны вздымает,
изрыгает тучи и гром.
За плавниками
небес не видна синева.
Как за ней увидать
те священные острова?
Корабль Суй Фу,
много с ним циньских дев,
Не скоро вернётся,
в поисках не преуспев.
И узрят в глубине
источника трёх слоёв
Хладный прах, что укрыл
саркофага златой покров.

747 г.

№4

Тысячи жэней
Феникс в пути одолел.
Словно жемчужина
всеми цветами горел.
Послание нёс,
но вернулся к себе, воспаря.
В Цинь и Чжоу
появился он, видимо, зря.
Вновь блуждает
по всем четырём морям.
Задержится где,
не находит соседей там.
На Пурпурной Ладье
взмыть бы мне в облака,
Пыль мирскую
отряхнуть с души навека.
Только снадобье
где таится, в морях, горах?
Бреду вдоль Ручья,
ищу сурик на берегах.
На Далоу порой
поднимусь, и со склонов крутых
Смотрю в вышину
на праведников, святых.
Птиц запрягли,
и не осталось следа.
Не возвратятся
в вихревой колеснице сюда.
Только найду ль,
снадобье - где оно?
Сбыться моим
чаяньям не суждено.
В зеркале вижу
иней в моих волосах.
Стыдно святых,
вознёсшихся на журавлях.
Персика, сливы
лепестки далеко снесены.
Это - цветы
уже не моей весны.
Град Чистоты
увижу ли в вышине?
С Хань Чжуном святым
породниться навек бы мне.

754 г.


№5

Прекрасна Тайбо
зелёный-зелёный склон.
Звёзды, созвездья
висят над покровом крон.
К небу иду
долгих три сотни ли.
Мир суеты
остался уже вдали.
Вот возлежит,
тучей укрыт, под сосной,
Старец-отшельник,
ни волосинки седой.
Не улыбнётся,
не взглянет, не заговорит.
Рядом в скале
его сокровенный скит.
Встретиться с ним
предназначено мне на пути.
Смиренно спросил:
как элексир обрести?
С улыбкой своей
яшмовой, в тишине,
Поведал тогда
мудрец о бессмертии мне.
Знания те
в сердце моё вошли.
Огнь небесный,
тотчас исчез он с земли.
Я понял - достичь
его невозможно в тот миг,
Но чувства, все пять,
внезапно тогда постиг.
Возьмусь выплавлять
златую пилюлю скорей.
Оставлю навек
суетный мир людей.
744 г.

№7

Однажды святой
взмыл на журавле в высоту,
В лазури постиг
он Высшую Чистоту.
И там, в небесах,
где облачный перевал
Он имя своё,
Ань Ци, громогласно назвал.
Как яшма белы,
там отроки были видны.
В свирели свои
пурпурные дули они.
Ань Ци уходил
за ними, и так исчез.
Лишь ветренный вихрь
донёс его глас с небес.
Я долго стою,
смотрю и смотрю туда.
И кажется мне,
я вижу, летит звезда…
Отведать бы трав,
что светятся золотым.
Навечно уйти,
как тает в лазури дым.

742г.

№8

Древний Сяньян,
вторая ли, третья луна.
Дворцовые ивы
позолотила весна.
Знают Дун Яня,
что продавал жемчуга.
Едет шатаясь,
смотрит на всех свысока
Пьяный повеса,
вечно в зелёном платке.
Только завидят
на белом коне вдалеке,
Сходят с дороги
люди, и стар, и мал,
Все сторонятся,
того, кто удачу поймал.
Где же Цзыюнь,
не преуспевший в делах?
Государю
он, с сединой в волосах,
Оды слагал.
Да не снискал наград.
Дряхлый, писал
о Сокровенном трактат.
Жалко, в Палате
бросился он из окна.
Только повесе
его чистота смешна.

753 г.

№9


Во сне Чжуан Чжоу,
видел, как мотыльком летал.
Проснулся когда,
мотылёк - Чжуан Чжоу стал.
Коль тело одно
измениться смогло без труда,
О прочих вещах
стоит молвить тогда?
Восточное море,
где остров Пэнлай, потом
Может станет
только мелким ручьём.
Был когда-то
Князь Дунлина, и вот
Тыквы сажает
он у Зелёных ворот.
Богатство и слава
однажды уйдут без следа,
К чему тогда будет
наша вечная суета?
745 г.

№10

Учёный Лу Лянь
был в древности в царстве Ци.
Достоинств высоких.
Склонялись пред ним мудрецы.
Подобен луне,
когда та из моря встаёт.
И светится так,
что её не затмит и восход.
Войну отвратил
Лу Ляня геройский глас.
Доныне его
сияющий свет не угас.
Награду отверг
и тысячу звонких монет.
Властителю Пин
он лишь посмеялся в ответ.
И мне пребывать
в мирской суете ни к чему.
Я следом за ним
чиновное платье сниму.

741 г.

№11

Течёт Хуанхэ
к Восточной пучине вод.
Солнечный диск
к морю на Запад плывёт.
Время бежит.
Свой у потока путь.
Уносятся прочь,
они никого не ждут.
Скрылись мои
весенние цвет и пыл.
Осень пришла.
Волосы иней покрыл.
Человек живёт,
не сосна в краю зимы.
С годами, увы,
должны измениться мы.
Сесть на дракона,
взмыть бы мне в облака.
Упиваться светом,
и так пребывать века.

741 г.
№12

Сосна, кипарис
одиноки, прямы и просты,
Им не даны
персика, сливы цветы.
Мудрец Янь Цзылин,
прямодушен, с собою в ладу,
Со службы ушёл,
закинул в пучину уду.
Тело сокрылось, -
летящая прочь звезда.
Сердце, как облако,
вольно поплыло тогда.
Кланялся долго
Властителю тысяч коней.
На гору Фучунь
обратно ушёл скорей.
Чистым порывом
повеяло в шесть сторон.
И не достать,
слишком высоко он.
Им восхищаясь,
тоже отшельником стал.
Вечно тоскую,
уединясь среди скал.

743 г.

№13

С мудрым Цзюньпином
тихо расстался мир.
С миром расстался
Цзюньпин, молчалив и сир.
Все измененья
в ряду Перемен прозрел,
Сущностей всех
познал изначальный предел.
В молчании долго
нити Дао сплетал тогда.
Глубинные чувства
скрыла истинная пустота.
Тигра Цзоуюй
кто обнаружит приход?
Крик Юэджо
значит – пора настаёт.
Знает ли кто
над Небесной рекой в высоте
Имя его
у Солнца - подобно звезде.
Жалко, давно
Гостя Морского нет.
Кто же узрит
бездны безмолвия свет.
753 г.


№14

Где варваров земли,
заставы пусты давно.
Заброшено всё,
песками заметено.
Трава пожелтела,
опали деревья, кусты.
Вздымаюсь на холм,
на жунов смотрю с высоты.
Пустыня вокруг.
Где прежние города?
Селения все
с земли снесены без следа.
Уж тысячу лет
белеют холмы из костей
Терновником склон
зарастает сильней и сильней.
Позвольте спросить,
так кто же нас истерзал?
То был <i>гордецов
небесных</i> погибельный вал.
Но мудр государь.
Разгневался он потом,
И войско созвал,
звучал барабанов гром.
Сияние солнца
сменили вражда и разлад.
Срединные земли
своих собирали солдат.
Уходят в поход
несколько тысяч людей.
Слёзы – дождём,
многие скорби скорбей.
Войско идёт,
с ним и печаль заодно.
Кто остаётся
в поле собрать зерно?
Не видно парней,
ушедших в тяжёлый поход.
Не знает никто,
что их на заставах ждёт.
Нету Лу Му,
в мире не встретишь смелей.
Тигры, шакалы
грызут на границе людей.

749 г.

№15
Яньский князь Чжао
Го Вэя к себе пригласил,
И для него
возвёл Золотой Чертог.
Тогда и Цзюй Синь
из Чжао к нему прибыл,
Из Ци - Цзоу Янь
тоже приехать смог.
А нынче князья -
иные, глядят свысока.
Меня словно пыль
отбросили властной рукой.
За песни, улыбки -
яшму дают, жемчуга,
А мудрость, талант -
кормят мякиной, лузгой.
Как Жёлтый Журавль
взлечу выше горных вершин.
Тысячу ли
буду скитаться один.
731 г.

№16

Два ценных меча -
два дракона, всегда вдвоём.
Лотос узорный
сверкает на них серебром.
Небо и землю
блеском своим ослепят.
Молнии словно,
их не достигнет взгляд.
Ножны златые
покидают они легко,
И не догонишь,
улетят далеко, далеко.
Где же Фэн Ху,
мечей драгоценных знаток.
Кроме него
кто б оценить их смог?
Уские воды
тысячи ли глубиной.
Чуские горы
тысячи ли высотой.
Но пару мечей
им не разлучить никогда.
Высшие сущности
вместе сойдутся всегда.

731 г.

№17

На горе Цзиньхуа
был пастушком он, мал.
После же Гостем
тумана Пурпурного стал.
Как бы за ним
последовать я хотел.
Но не иду,
старый, и волос – бел.
В жизни мирской
знатных людей - не пойму,
К славе, богатству
стремясь, суетятся – к чему?
Кто возле Куньлунь
дерево Цунь найдёт,
Бессмертье души
навечно тогда обретёт.

747 г.

Алёна Алексеева, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 338 № 58322 от 11.01.2008

0 | 0 | 2514 | 25.04.2024. 13:00:53

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []