Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 54 и др. Цикл.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 54 (9)
(С английского).

Не очень-то смышлён, не слишком мил,
да и со спортом не особо дружен,
он внешней красотою не слепил,
но не было других, и стал ей нужен.
Их дружба завязалась уж давно:
он стал ей зеркалом сначала в школе,
и оба с детства были заодно -
всегда держались вместе в той же роли.
Заметив зеркало в его глазах,
она ему о том шепнула тайно.
Хоть вряд ли было то необычайно,
вдруг удивилась, ощутила страх.
Но где ж в том странность ? До чего ж прелестно,
когда с тобой есть друг - всегда и повсеместно.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 54 (9)

Not over-kind nor over-quick in study
Nor skilled in sports nor beautiful was he,
Who had come into her life when anybody
Would have been welcome, so in need was she.
They had become acquainted in this way:
He flashed a mirror in her eyes at school;
By which he was distinguished; from that day
They went about together, as a rule.
She told, in secret and with whispering,
How he had flashed a mirror in her eyes;
And as she told, it struck her with surprise
That this was not so wonderful a thing.
But what's the odds? — It's pretty nice to know
You've got a friend to keep you company everywhere you go.
"The Harp-Weaver", 1922.

"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 55 (10)
(С английского).

Какой был август ! Завершенье лета,
и ночь - как озеро в лучах луны.
Она купалась в озаренье света,
и берега ей были не видны.
А в полдень парень встретился окрест:
была в нём увлекательная тайна.
Он отвечал на самый строгий тест
и взволновал ей сердце чрезвычайно.
Вдруг грянул миллионный хор сверчков:
как завлекал в ночную заваруху.
Не встретила ль товарища по духу ?
Но тело не стремилось из оков.
Зажёгся лунный свет, но бесполезно...
Под дубом тень легла - ужасная, как бездна.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 55 (10)

She had forgotten how the August night
Was level as a lake beneath the moon,
In which she swam a little, losing sight
Of shore; and how the boy, who was at noon
Simple enough, not different from the rest,
Wore now a pleasant mystery as he went,
Which seemed to her an honest enough test
Whether she loved him, and she was content.
So loud, so loud the million crickets' choir . . .
So sweet the night, so long-drawn-out late . . .
And if the man were not her spirit's mate,
Why was her body sluggish with desire?
Stark on the open field the moonlight fell,
But the oak tree's shadow was deep and black and secret as a well
"The Harp-Weaver",1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 56 (11)
(С английского).

Тревожно взволновалась голова.
В окошках ветер засвистел некстати.
Снег стаял. Всюду бурая трава.
Снаружи бесится бельё с кровати.
Одежда пляшет: фалды, рукава.
Упал с верёвки вниз халат на вате.
Вся эта амуниция резва:
как будто бьются ангельские рати.
Какой-то фартук прочь снесла метель,
и он залёг в дорожной яме кротко. -
Что ж ? - Сыщется. Не так далёк апрель.
Такая будет у неё находка.
Как знать: нагнётся, вытянет, порвёт.
К чему печалиться ? Весна приходит каждый год.

Edna St.Vincent Millay    Sonnet 56 (11)

It came into her mind, seeing how the snow
Was gone, and the brown grass exposed again,
And clothes-pins, and an apron — long ago,
In some white storm that sifted through the pane
And sent her forth reluctantly at last
To gather in, before the line gave way,
Garments, board-stiff, that galloped on the blast
Clashing like angel armies in a fray,
An apron long ago in such a night
Blown down and buried in the deepening drift,
To lie till April thawed it back to sight,
Forgotten, quaint and novel as a gift —
It struck her, as she pulled and pried and tore,
That here was spring, and the whole year to be lived through once more.
"The Harp-Weaver",1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей    Сонет 57 (12)
(С английского).

Казалось, что в постели рядом с ней
хворающий ребёнок дышит тяжко.
Старалась накормить и быть нежней,
следила, чтоб не выплеснулась чашка.
На самом деле рядом был супруг.
Она доверила ему всю крепость тела.
И в этот час подумалось ей вдруг,
как мужики слабы и неумелы.
Сперва поспав, он с ней завёл беседу.
Ей мнился поезд с дымом из трубы,
а после город, вставший на дыбы.
Без всякой ссоры не совпали кредо.
Он лёг один, и будто берегло
его спокойный сон оконное стекло.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 57 (12)

Tenderly, in those times, as though she fed
An ailing child — with sturdy propping up
Of its small, feverish body in the bed,
And steadying of its hands about the cup —
She gave her husband of her body's strength,
Thinking of men, what helpless things they were,
Until he turned and fell asleep at length,
And stealthily stirred the night and spoke to her.
Familiar, at such moments, like a friend,
Whistled far off the long, mysterious train,
And she could see in her mind's vision plain
The magic World, where cities stood on end . . .
Remote from where she lay — and yet — between,
Save for something asleep beside her, only the window screen.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Cонет 58 (13)
(С английского).

Проснулась после тягостного сна:
про странствия и долгие дороги.
Маршруты выбирала не она.
Потом спасалась. Ей связали ноги.
То где-то молча проявила прыть.
Всплыл старый сон про глупую погоню:
бегом вверх-вниз. Боялась разбудить -
в дрянной постели спал нелепый соня.
Всегда страшилась затесаться в стычку.
Уверилась, что в снах сплошная ложь;
там призрак не она, хотя похож.
Но всяческие сны вошли в привычку.
Проснулась как-то, строго поглядела:
малыш пускает пузыри ! - Ковры и стулья целы.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 58 (13)

From the wan dream that was her waking day,
Wherein she journeyed, borne along the ground
Without her own volition in some way,
Or fleeing, motionless, with feet fast bound,
Or running silent through a silent house
Sharply remembered from an earlier dream,
Upstairs, down other stairs, fearful to rouse,
Regarding him, the wide and empty scream
Of a strange sleeper on a malignant bed,
And all the time not certain if it were
Herself so doing or some one like to her,
From this wan dream that was her daily bread,
Sometimes, at night, incredulous, she would wake -
A child, blowing bubbles that the chairs and carpet
    did not break!
"The Harp-Weaver",1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 59 (14)
(С английского).

В ночи была смертельная угроза.
Тускнело все спирали в фонарях.
В окно глядели белые берёзы. -
Он умирал. Её измучил страх.
Пока ещё дышал он хоть немножко,
Боялась шевелиться до утра.
Страшилась всяких звуков из окошка,
возни мышей и лая со двора.
Беда пришла как злая привереда.
Страдала плоть, и разум был смущён.
Хотелось лучше погрузиться в сон.
Решила вдруг позвать к себе соседа,
но нужно было встретить честь по чести -
и вскипятила чай, чтоб сесть и выпить вместе.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 59 (14)

She had a horror he would die at night.
And sometimes when the light began to fade
She could not keep from noticing how white
The birches looked — and then she would be afraid,
Even with a lamp, to go about the house
And lock the windows; and as night wore on
Toward morning, if a dog howled, or a mouse
Squeaked in the floor, long after it was gone
Her flesh would sit awry on her. By day
She would forget somewhat, and it would seem
A silly thing to go with just this dream
And get a neighbor to come at night and stay.
But it would strike her sometimes, making tea:
She had kept that kettle boiling all night long, for company.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 60 (15)
(С английского).

На подоконнике - большая метка
в том месте, где ложится в полдень тень,
но только нынче, как оно не редко,
случился тёмный невесёлый день.
Часы на полке - видимо, с заглушкой -
застыли, отмечая горький миг,
в соседстве с фото, с розовой пастушкой
с безделками и кучкой разных книг.
На циферблате - двадцать после трёх.
Ей показалось, будто все те вещи
сгубили мужа, действуя зловеще:
не люди, так часы устроили подвох...
Но мысли прояснились под конец:
совсем не их вина, что он уже мертвец.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 60 (15)

There was upon the sill a pencil mark,
Vital with shadow when the sun stood still
At noon, but now, because the day was dark,
It was a pencil mark upon the sill.
And the mute clock, maintaining ever the same
Dead moment, blank and vacant of itself,
Was a pink shepherdess, a picture frame,
A shell marked Souvenir, there on the shelf.
Whence it occurred to her that he might be,
The mainspring being broken in his mind,
A clock himself, if one were so inclined,
That stood at twenty minutes after three —
The reason being for this, it might be said,
That things in death were neither clocks not people, but only dead.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей    Сонет  61  (16)
(С английского).

Врач спрашивал, на что она решится,
ведь мертвецов не держат много дней.
Та в полном шоке смотрит людям в лица,
и нет задачи, чтоб была сложней.
Все было б просто, если б не кончина.
Не встретилась бы с новою бедой.
Когда б не умер, не было причины
вступать в контакт с кладбищенской ордой,
со всеми, чьи расспросы надоели,
с чужими, что окажутся вокруг.
Сидит пред ним - часами у постели.
Молчит, не откликается на стук.
Врач долго ждал. Но что ж ответить тут ? -
"Не знаю, что вы делаете с теми, что вдруг умрут".
 

Edna St.Vincent Millay Sonnet 61 (16)

The doctor asked her what she wanted done
With him, that could not lie there many days.
And she was shocked to see how life goes on
Even after death, in irritating ways;
And mused how if he had not died at all
'Twould have been easier — the there need not be
The stiff disorder of a funeral
Everywhere, and the hideous industry,
And crowds of people calling her by name
And questioning her, she'd never seen before,
But only watching by his bed once more
And sitting silent if a knocking a came . . .
She said at length, feeling the doctor's eyes,
"I don't know what you do exactly when a person dies."
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 62 (17)
(С английского).

Он мёртв. И лоб, и щёки посерели.

Чудно, что не одну лихую ночь
она с ним провела в одной постели.
Теперь такое стало бы невмочь.
Когда-то жарким было это тело,
а нынче нет ни пульса, ни тепла;
и если бы проверить захотела,
ни искры жизни больше не нашла.
Он будто бы попал в большую стужу.
Она была скрытна, в речах - скупой.
Он вечно распалялся пред толпой.
Она впервые пригляделась к мужу.
Он стал другим: без возгласов, без всхлипа;
абсурдный, маленький, - неведомого типа.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 62 (17)

Gazing upon him now, severe and dead,
It seemed a curious thing that she had lain
Beside him many a night in that cold bed,
And that had been which would not be again.
From his desirous body the great heat
Was gone at last, it seemed, and the taut nerves
Loosened forever. Formally the sheet
Set forth for her today those heavy curves
And lengths familiar as the bedroom door.
She was one who enters, sly, and proud,
To where he husband speaks before a crowd,
And sees a man she never saw before —
The man who eats his victuals at her side,
Small, and absurd, and hers: for once, not hers, unclassified.
"The Harp-Weaver", 1922.

Примечание.
Сонет 62 (17) завершает цикл стихотворений "Sonnets from an Ungrafted Tree",
состоящий из семнадцати сонетов. Он также последний в числе сонетов, вошедших
в книгу Эдны Сент-Винсент Миллей "The Harp-Weaver".
 

Владимир Корман, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 129543 от 13.09.2017

2 | 2 | 1189 | 20.04.2024. 08:04:50

Произведение оценили (+): ["Сергей Семёнов", "Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []