Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 44 и др. Цикл.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 44
(С английского).

Как здорово, с весёлыми прыжками,
хоть их ничем бодрящим не поят,
по четверо, по трое каждый ряд,
стучат ребята об пол каблучками.
Сплетают руки, что ни взор - то пламя.
Ряды - как волны к берегу - спешат
и, как с травой, с песком, текут назад.
Платки и ленты выглядят шелками.
А я уже не та - всегда в тревоге.
Та - просто краля, этот - молодец !
Все счастливы, куда ни бросишь взгляд.
Затем с тоской гляжу на руки-ноги,
ведь танцы - не навек, придёт конец. -
За то, что верю в смерть, меня стыдят.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 44

How healthily their feet upon the floor
Strike down! These are no spirits, but a band
Of children, surely, leaping hand in hand
Into the air in groups of three and four,
Wearing their silken rags as if they wore
Leaves only and light grasses, or a strand
Of black elusive seaweed oozing sand,
And running hard as if along a shore.
I know how lost forever, and at length
How still these lovely tossing limbs shall lie,
And the bright laughter and the panting breath;
And yet, before such beauty and such strength,
Once more, as always when the dance is high,
I am rebuked that I believe in death.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 45
(С английского).

Впервые красоту постиг Евклид,
её увидев в полном обнаженье.
Пусть болтуны придут в успокоенье,
и о себе никто не возомнит.
Завзятый гусь бормочет и шипит,
но красота - волшебное даренье.
В мечтах у смельчаков - высвобожденье
из пыльных пут, чтоб ринуться в Зенит.
Прозрение во тьме ! Геройский взлёт !
Разгадку тайны подсказало око:
"Взгляни, Евклид ! Спектр радуги горит !
Какая красота !". - Счастливчик тот,
кто первым вдруг расслышал издалёка
как та весомо стала на гранит.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 45

Euclid alone has looked on Beauty bare.
Let all who prate of Beauty hold their peace,
And lay them prone upon the earth and cease
To ponder on themselves, the while they stare
At nothing, intricately drawn nowhere
In shapes of shifting lineage; let geese
Gabble and hiss, but heroes seek release
From dusty bondage into luminous air.

O blinding hour, O holy, terrible day,
When first the shaft into his vision shone
Of light anatomized! Euclid alone
Has looked on Beauty bare. Fortunate they
Who, though once only and then but far away,
Have heard her massive sandal set on stone.
"The Harp-Weaver", 1922.


Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 46 (1)
(С английского).

Она вернулась в дом к больному мужу.
Дежурила при нём, пока был жив,
хоть не любя... Потом зимою, в стужу,
прошли дожди, все кадки затопив
с её геранью, бывшие снаружи.
Цветы погибли. Дом стал некрасив.
Забор сломался: прочен был не дюже.
Весенний день взманил в просторы нив...
За домом луг весь сыростью пропах.
На порванном шнурке свисал с сарая
унылый стебель лугового чая
(и кто-то в фартуке, при рукавах,
закатанных до плеч в расчёте на тепло,
там сыпал семя, весь в мечтах, чтоб всё кругом цвело).

Edna St.Vincent Millay Sonnet 46 (1)

(Sonnets from an Ungrafted Tree - 1)

So she came back into his house again
And watched beside his bed until he died,
Loving him not at all. The winter rain
Splashed in the painted butter-tub outside,
Where once her red geraniums had stood,
Where still their rotted stalks were to be seen;
The thin log snapped; and she went out for wood,
Bareheaded, running the few steps between
The house and shed; there, from the sodden eaves
Blown back and forth on ragged ends of twine,
Saw the dejected creeping-jinny vine,
(And one, big-aproned, blithe, with stiff blue sleeves
Rolled to the shoulder that warm day in spring,
Who planted seeds, musing ahead to their far blossoming).
"The Harp-Weaver", 1922

Примечание.
Сонет 46 - первый из цикла семнадцати сонетов: "an Ungrafted Tree" ("Непривитое
дерево", или - возможно - "Неприкаянное дерево").

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 47 (2)
(С английского).

Последний самый  слой щепы у входа
серел, как давний. Муж давно был хвор.
Топор был воткнут накрепко в колоду.
Туда лил дождь, сыскав в окне зазор,
и всё лупил по крыше беспрестанно.
Ей не мечталось, чтоб пошло не так.
А летом жар помучил окаянно,
да саранча скрипела, как наждак,
да раздражала радужная птичка
с невероятно бойким язычком,
что заимела нудную привычку
звенеть в цветах весёлым голоском,
особенно в хорошую погоду,
а если дождь, так он шумел себе в угоду.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 47 (2)

The last white sawdust on the floor was grown
Gray as the first, so long had he been ill;
The axe was nodding in the block; fresh-blown
And foreign came the rain across the sill,
But on the roof so steadily it drummed
She could not think a time it might not be -
In hazy summer, when the hot air hummed
With mowing, and locusts rising raspingly,
When that small bird with iridescent wings
And long incredible sudden silver tongue
Had just flashed (and yet maybe not!) among
The dwarf nasturtiums - when no sagging springs
Of shower were in the whole bright sky, somehow
Upon this roof the rain would drum as it was drum-
 ming now.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 48 (3)
(С английского).

Придерживая сверху подбородком,
охапку дров тащила на крыльцо,
и пауки на том пути коротком
всё лезли по поленьям мне в лицо.
Кругляшки из берёзы были вёртки.
Брала из них - не толще, чем в ладонь.
Они в своей пружинистой обёртке
как будто сами прыгали в огонь,
потом легко сгорали без возврата.
По опыту я знала: если впредь
подкину в печь дрова, что сучковаты,
они навряд ли станут в ней гореть.
(Боялась за запас, что день уж близок,
когда найду лишь пыль да яблочный огрызок).

Edna St.Vincent Millay Sonnet 48 (3)

She filled her arms with wood, and set her chin
Forward, to hold the highest stick in place,
No less afraid than she had always been
Of spiders up her arms and on her face,
But too impatient for a careful search
Or a less heavy loading, from the heap
Selecting hastily small sticks of birch,
For their curled bark, that instantly will leap
Into a blaze, nor thinking to return
Some day, distracted, as of old, to find
Smooth, heavy, round, green logs with a wet, gray rind
Only, and knotty chunks that will not burn,
(That day when dust is on the wood-box floor,
And some old catalogue, and a brown, shriveled
    apple core).
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей  Сонет 49 (4)
(С английского).

Коробясь, бормотала береста,
и дым валил пахучими клубами.
Жена подула, разомкнув уста,
чтоб разбудить угаснувшее пламя.
Но очень слабым вышел огонёк
и, как бы ни старался страстно,
подмокшие поленья не зажёг.
Старанья были в этот раз напрасны -
гораздо хуже, чем в другие дни.
Напрасно напрягала всё дыханье,
прикладывала все старанья.
Но, наконец, взметнулись вновь огни -
как стая гончих вверх, сквозь дымоходы.
И тьма в окне сменилась синью небосвода.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 49 (4)

The white bark writhed and sputtered like a fish
Upon the coals, exuding odorous smoke.
She knelt and blew, in a surging desolate wish
For comfort; and the sleeping ashes woke
And scattered to the hearth, but no thin fire
Broke suddenly, the wood was wet with rain.
Then, softly stepping forth from her desire,
(Being mindful of like passion hurled in vain
Upon a similar task, in other days)
She thrust her breath against the stubborn coal,
Bringing to bear upon its hilt the whole
Of her still body . . . there sprang a little blaze . . .
A pack of hounds, the flame swept up the flue! —
And the blue night stood flattened against the window, staring through.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 50 (5)
(С английского).

Пришёл фургон. Торговец слез у дома.
Он был в непромокаемом плаще.
Она быстрей сбежала, как от грома.
Таких людей страшилась вообще.
Он отомкнул задвижку на воротах.
Она юркнула поскорей в подвал.
Забыла обо всех своих заботах.
Молилась, чтоб её он не сыскал.
Качнулся стул, задетый по оплошке.
По лестнице спустилась кое-как.
Внизу царили сырость, холод, мрак.
Там плёнка соли покрывала плошки.
Таилась, полагая: он - не близко.
Уставила глаза во тьме в пустую миску.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 50 (5)

A wagon stopped before the house; she heard
The heavy oilskins of the grocer's man
Slapping against his legs. Of a sudden whirred
Her heart like a frightened partridge, and she ran
And slid the bolt, leaving his entrance free;
Then in the cellar way till he was gone
Hid, breathless, praying that he might not see
The chair sway she had laid her hand upon
In passing. Sour and damp from that dark vault
Arose to her the well-remembered chill;
She saw the narrow wooden stairway still
Plunging into the earth, and the thin salt
Crusting the crocks; until she knew him far,
So stood, with listening eyes upon the empty doughnut jar.
"The Harp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей    Сонет 51 (6)
(С английского).

Покинула подвал спустя часок.
На кухне вдруг столкнулась со следами
испачканных резиновых сапог.
Посудный стол нагружен был кульками.
Привычно, аккуратно начала
освобождать пакеты от шпагата,
сняла обёртки каждого узла,
хоть было кое-что замысловато.
Иной пакет был воздухом надут -
какая-то торгашеская мода
в расчёте, что детишек развлекут.
Дивилась: что за сахар ? Что за сода ?
Взяла, ругаясь, швабру - как для битвы.
Кульки пошли на гвоздь с ремнём для правки бритвы.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 51 (6)

Then cautiously she pushed the cellar door
And stepped into the kitchen saw the track
Of muddy rubber boots across the floor,
The many paper parcels in a stack
Upon the dresser; with accustomed care
Removed the twine and put the wrappings by,
Folded, and the bags flat, that with an air
Of ease had been whipped open skillfully,
To the gape of children. Treacherously dear
And simple was the dull, familiar task.
And so it was she came at length to ask:
How came the soda there? The sugar here?
Then the dream broke. Silent, she brought a mop,
And forced the trade-slip on the nail that held his
    razor strop.
"The Yarp-Weaver", 1922.

Эдна Сент-Винсент Миллей    Сонет 52 (7)
(С английского).

Решила трезво оценить значенье
всех показушно явленных забот.
Пришла почти в восторг и умиленье
от ярмарочной броскости щедрот:
подставки, чтобы меньше было сажи,
на дне кастрюль, как пламя разведёшь;
зелёные от яри до продажи
подсвечники, изъязвленные сплошь.
С такими хоть иди в каменоломню.
Да полки, чтоб их вешать на гвоздях
под плёнкой в грязных и сырых местах.
Да печки - блеск: смотрись, себя не помня !
Сплошной кухонный хлам, что вряд ли нужен.
Излишний антураж для тех, кто варит ужин.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 52 (7)

One way there was of muting in the mind
A little while the ever-clamorous care;
And there was rapture, of a decent kind,
In making mean and ugly objects fair:
Soft-sooted kettle bottoms, that had been
Time after time set in above the fire,
Faucets, and candlesticks, corroded green,
To mine again from quarry; to attire
The shelves in paper petticoats, and tack
New oilcloth in the ringed-and-rotten's place,
Polish the stove till you could see your face,
And after nightfall rear an aching back
In a changed kitchen, bright as a new pin,
An advertisement, far too fine to cook a supper in.
"The Harp-Weaver", 1922.

Примечания.

Возможный вариант.

9-я строка: " Их не отчистишь - нет такого средства".

12-я строка: "Да печь-зеркалка - стряпать и смотреться !"

Эдна Сент-Винсент Миллей Сонет 53 (8)
(С английского).

Сначала гости ринулись во двор.
Добились права там сложить пожитки.
Сходили прогуляться на простор,
а после расшумелись у калитки.
Она не вникла в этот разговор:
внезапно прервались её попытки -
усадьбу чуть не поглотил костёр,
как головешка вырвалась из плитки.
Нельзя забыть, как пробил грозный час.
Весь день был смят в сраженье превеликом -
с визжаньем пил, с кудахтаньем и рыком.
Таков был шум, что слух её угас.
Без этого она вняла б едва ли,
как зубы вдруг от дребезга колёс заскрежетали.

Edna St.Vincent Millay Sonnet 53 (8)

She let them leave their jellies at the door
And go away, reluctant, down the walk.
She heard them talking as they passed before
The blind, but could not quite make out their talk
For noise in the room — the suddenly heavy fall
And roll of a charred log, and the roused shower
Of snapping sparks; then sharply from the wall
The unforgivable crowing of the hour.
One instant set ajar, her quiet ear
Was stormed and forced by the full rout of day:
The rasp of a saw, the fussy cluck and bray
Of hens, the wheeze of a pump, she needs must hear;
She inescapably must endure to feel
Across her teeth the grinding of a backing wagon wheel.
"The Harp-Weaver", 1922.  

Владимир Корман, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 129416 от 06.09.2017

2 | 9 | 1240 | 18.04.2024. 22:25:19

Произведение оценили (+): ["Вячеслав Егиазаров", "Сергей Семёнов"]

Произведение оценили (-): []