Лалла Рук Гл II Пери и Ангел (01) (Т.МУР)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e012


Когда аккорд последний прозвучал,

Пришла пора послушать Фадладдина,

И критики немилосердных стрел

Поэт незамедлительно отведал.

Воинственный, критический настрой

И менторство брюзги и резонера

Подстёгивались цепью неудач

Последних дней, постигших камергера:

То слишком резвый юный вьючный слон

Бесценный груз античного фарфора

(С которого владыки Чань и Янь

Изысканную пищу принимали

И пили чай ещё во времена

Младенчества Великой Поднебесной)

Одним движеньем в пыль расколотил;

То повара́ с немыслимым упрямством,

Достойным хайрабадских ишаков,

Взамен корицы сладкой серендипской [ 1 ]

В еду ему канарский перец злой

Подкладывали, ярость разжигая

И нетерпимость к каждому и всем,

Особенно к язычникам, неверным.

В Исламе он был ярый ортодокс,

Спасение искавший лишь в Коране,

И заподозрив барда в вольнодумстве,

Готов был в справедливом возмущеньи

Поэму и поэта растерзать.

Поигрывая жемчугом на чётках,

Он к теме приступил издалека:

«Чтоб мнение моё понятно было,

Сначала не мешает рассмотреть

Сюжеты всех историй и рассказов,

Которые мне слышать довелось...»

«Мой добрый Фадладдин,- вдруг укротила

Его речей недюжинный размах

Принцесса. Твёрдо, но при этом мило,

Напомнила,- в сей поздний час ночной

Хотелось бы услышать нам сужденье

Глубокое, но краткое о тех

Достоинствах иль, может, недостатках,

Которые имели место быть

В истории, рассказанной поэтом,

Без экскурсов в былые времена,

К поэзии истокам и анналам».

«Ну что ж,- сказал Великий Камергер

Обиженно, и сделал губы бантом

(Не дали эрудицией блеснуть!), -

Пусть так, тогда я буду очень краток,-

Собрав в кулак свой мощный интеллект,

Знакомый всем несбывшимся поэтам

Насмешливой, ехидной похвалой,

Которая была подобна мёду

Изящного, но горького цветка, [ 2 ]

Обрушил сей кулак на Ферамора,-

Поэма - бред и основной герой -

Скрывающий личину сумасшедший,

В нём мания величья налицо,

Младая дева тоже ненормальна,

Хотя, в себя приходит иногда,

По прихоти безумного поэта,

А юноша в бухарском колпаке,

Кто принял сумасшедшего за Бога,

Задумайтесь, в своём ли он уме?

Что можно выжать из такой фактуры?

Безумным диалогам нет конца,

Как будто у героев недержанье

Абсурдных мыслей и ненужных слов.

Итог печален - водная стихия

Последний кров дарует одному,

Другая впала в грех самоубийства,

А третий до преклонных лет дожил

С одной лишь мыслью - милый призрак встретить

И то́тчас же на небо воспарить.

Ну вот и всё... И больше ни полслова

К сюжету я добавить не могу.

Но ежели араб-торговец Нассер

Свои стихи не хуже исполнял,

Так, значит, не было у Ферамора

Нужды к его таланту ревновать.

Про стиль же будет разговор особый.

Скажите, где продуманный сюжет?

Какой идеей движимы герои?

Где чувственность, отточенность пера?

Где лёгкость фраз, узором золочёным

Способная чудесно превращать

Кузнечный фартук в знамя боевое ?

Стихов бездарней в жизни не слыхал.

По сути - на стихи-то нет намёка -

Ни плодовитости Фирдоуси,

Ни сладости Хафиза, ни уроков

Премудрости великого Саади,

Поэма, как тяжелый караван

Товаром перегруженных верблюдов

Бредёт из ниоткуда в никуда...»

Вдруг, бросив беглый взгляд по сторонам,

Глазам он не поверил, обнаружив,

Что слушатели, головы склонив,

Уже дремали. Свечи в канделябрах,

Струя вокруг себя неровный свет,

Последней каплей воска истекали.

И с сожаленьем понял Фадладдин,

Что заигрался в лоне критицизма.

Настало время речи закруглять,

И он изрёк, досады не скрывая:

«Скажу вам откровенно, я далёк

От критики во вред и злопыханья.

Поэту я желаю лишь добра,

Ведь, изменив свой стиль письма и мысли,

Он принесёт на кончике пера

Нам наслажденье, а себе величье».

 

 

                        *   *  *

 

Безрадостно прошло немало дней

Пред тем, как снова Лалла Рук рискнула

К себе в шатёр поэта пригласить,

Но и сама, и фрейлины из свиты,

Как будто сговорившись меж собой,

Хранили о поэзии молчанье.

Не потому, что мэтра критицизм

И бред его суждений разделяли,

А потому, что цензора печать

И без того, куда ни глянь, лежала

На всякой фразе, сказанной при нём.

Поэт, конечно, был обескуражен

Той критикой, которой наградил

Его Великий Камергер. Ведь прежде

К его поэмам, песням и стихам

Все относились более терпимо.

А фрейлинам – тем было ни к чему

Иметь свой взгляд. Их удовлетворила

Оценка Фадладдина – пусть его…

Ведь критицизм - его насущный хлеб.

И камергер весьма самодовольно

Отпраздновал очередной триумф.

Как много им развенчано поэтов!

Но каждый раз его душил восторг

Как будто это удалось впервые.

А Лалла Рук была восхищена

Талантом юноши и вновь желала

В своём шатре напевный слышать звук

Его чарующей, волшебной лютни.

Но первые попытки побороть

Предубежденья гибельные всходы,

Которые посеял Фадладдин,

Успеха, к сожаленью, не имели.

Когда в палящий полдень на привал

Они остановились близ фонтана,

Где варварская, грубая рука

Оставила когда-то след вандала,

Чему Саади строки посвятил:

 

«Другие, как и я тогда

Фонтан сей дивный увидали.

Красот же этих никогда

Они в стихах не воспевали...»

 

Принцесса видела прекрасный повод

Возвышенно продолжить разговор

От этого изящного пассажа

К изяществу и вечности стихов,

И глядя на искрящийся фонтан,

Она меланхолично уронила:

«Как жаль, что только избранным поэтам

Дарованы симпатии Небес,

Подобно тем величественным птицам,

Без отдыха парящим в вышине. [ 3 ]

Лишь раз в сто лет рождается на свете

Тот Гений, чьи бессмертные слова

Живут, не зная смены поколений,

Верны, высо́ки, вечны, как скала.

Другие же, кто, если и не звёзды,

Сияющие вечно в вышине,

То - лепестки цветов, что украшают

И сладостью своей и красотой

Наш путь. Они не менее достойны

Похвал. Но, как ни странно, их талант

Не ценят и гоненьям подвергают,

И, раскрывая душу, всякий раз

Они удара в спину ожидают»

Но Фадладдин, как видно, не владел

Талантом понимания намёков.

В её словах Великий Камергер

Узрел хвалу лишь собственным талантам,

Заточенным на грубом наждаке

Догматов, критиканства и цензуры.

И смех, и грех - в неловкой тишине,

Стрельнув глазами в сторону поэта,

Принцесса лишь руками развела.

Эгоцентризм учёного болвана

Лишь разжигал горячий интерес

К изысканным поэмам Ферамора.

Природы девственность и красота,

Лазурь Небес и юное влеченье

Младых сердец - бальзам для ран души.

Два дня спустя они вошли в долину,

Где император для своей сестры,

Красавицы-принцессы Рочинары,

Сады и парки дивные разбил

В златые дни кашмирского расцвета.

Лишь только здесь, в тени густых ветвей,

И встретишь столь богатое собранье

Цветов и трав, и редкостных плодов.

Здесь каждый лепесток исполнен смысла

Поэзии, Религии, Любви...

От розовых бутонов камалата, [ 4 ]

Точащего небесный аромат,

До черного, как уголь гиацинта,

Чьи гроздья грузные поэт Хафиз

Сравнил с богатой чёрною косою

Красавицы-возлюбленной своей.

Укрывшись от жары в прохладе сада,

Принцесса, волю дав своим мечтам,

Вдруг, проронила, что она могла бы

В жилище Нимфы Любящей Цветы,

Святою почитаемой в Китае,

Хозяйкою себя вообразить,

Иль может быть, прекрасной юной пери,

Кто в запахах диковинных цветов

Легко витает, слёзы проливая,

Всевышним не допущенная в Рай. [5 ]

Блеснув улыбкой, Ферамор промолвил,

Что знает он историю одну

О юной пери, пламенно мечтавшей

Найти дорогу в вожделенный Рай,

И если Лалле Рук угодно будет,

Он с радостью поведает её.

И с вызовом взглянув на Фадладдина,

Поэт сказал: «Она звучит светлей,

Короче и скромнее, чем другие…».

И пальцами по струнам пробежав,

Меланхоличным начал он аккордом.

 

[ 1 ] – Серендип – старинное название Цейлона.(Т.И.)

[ 2 ] - имеется ввиду цветок фикуса. (Т.М.)

[ 3 ] – существует мнение, что альбатросы никогда не садятся на поверхность земли или воды и всю жизнь проводят в небесах.(Т.М.)

[ 4 ] – Camalata или Love Creeper – вид стелющихся роз.(Т.И.)

[ 5 ] - Пери - в древних верованиях волшебное существо в образе крылатой женщины, охраняющее людей от злых духов. За любовь к смертному, Пери была наказана изгнанием из Рая.(Т.И.)

 

 

 

                    Глава вторая

                   Пери и Ангел

 

I. Из приоткрытых Райских врат

Цветущий, дивный виден сад.

Весна здесь вечно молодая

Жила. А на пороге Рая,

Янтарь печальных слез роняя,

Стояла Пери. Жалок был

Пучок ее поникших крыл...

 

II. Печаль ее была ясна,

Мечтой наивною она

Была меж тех, кому открыты

Сии врата, грехи забыты,

Среди цветов росой омытых.

Земных цветов красу и блеск

Затмит один цветок Небес!

 

III. О, солнечный, роскошный мир

Прохладной свежести - Кашмир!

Красу и сладость источая,

Потоки вод, не зная края,

Резвятся, золотом играя.

Но вод Эдема малахит      

Собою этот блеск затмит!

 

IV. Сюда стремила свой полёт,

Меж звёзд, до пламенных ворот,

Через просторы всей Вселенной,

С одной мечтой благословенной,

Земную радость, несомненно,

(Из грешных кто её постиг?)

Затмит один Небесный миг!

 

V. Слезам печальной Пери внял

Бессонный Ангел, что стоял

На страже врат. Он зорко глянул:

Слеза чиста, тут нет обмана -

Росе подобна из фонтана

На райских голубых цветах,

Которых нет в земных садах.

 

 VI. Он молвил твёрдо, глядя в даль:

«Надежда греет, не печаль,                                              

А Книгой Судеб вменено -

Грехам проститься суждено.

Сии врата пройти дано

Тем, кто принёс из дальних мест

Дары, достойные Небес.»

 

VII. Последних не дослушав слов,

Искать таинственных Даров

Она пустилась в нетерпеньи,

Кометы солнечной горенье

Пронзило грудь, в одно мгновенье,

Воспрянув, крылья донесли

Её до грешных сфер Земли.

 

VIII. Здесь утра пламенный восход

Разогревал небесный свод,

И кто-то яростный и властный,

Незримый, жадный и опасный

Из голубого делал красный...

Но где же? Кто мог подсказать,

Как ей Святых Даров снискать?

 

IX. «Как отыскать то, перед чем

Не устоит Святой Эдем?

Сокровища владык Востока?

Исчадье алчи и порока!

Нектар Ямшида [ 5 ] из истока

Самой Вселенной - чудеса!

Нет. Их не примут Небеса...

 

[ 5 ]- Ямшид (Джемшит) - мифический древнеиранский царь, обладавший,по преданию, многими драгоценными вещами, имевшими магическое свойство.

 

X. Сокровища земных царей

Из недр земли, со дна морей -

Пред Небом просто смехотворны!

А Жизни элексир, бесспорно,

Там бесполезен. Глупо, вздорно

Равнять глоток греха и тлена

С величьем вечности Эдема!»


(продолжение следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 128350 от 06.07.2017

1 | 9 | 1236 | 29.03.2024. 18:22:11

Произведение оценили (+): ["Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []


Читаю Ваш перевод и вспоминаю Дон Жуана в переводе Гнедич. Такой же чудесный лёгкий слог, истинная поэзия русская. Нет обычной для наших переводов надуманности и тяжеловатости, свойственной версификатором средних способностей. 

...это не сродница ли того самого Гнедича, о котором Пушкин писал:


...крив видно Гнедич поэт,

боком одним с образцом

схож и его перевод...


:о)bg

Иван, Сан Сергеичу, как мы видим, корпоративная зависть печенку ела, как и многим прочим. Он и Мура ругал на чем свет стоит. И Жуковского, за то, что тот перевёл "Пери и Ангел" - тоже. Пушкин, конечно, гений и "наше всё" и всё такое... Хотя, на мой взгляд, "Бахчисарайский фонтан" и рядом не валялся с "Покровенным пророком из Хорасана".

   Т.И.

...да уж, Игорь Дмитрич, нечто нечеловеческое не было чуждо и нашему всему... :о)bg

Жаль, что столь важные на поэтическом сайте люди, столь невежественны, что не знают Татьяну Гнедич, переводчицу Дон Жуана Байрона, которая переводила эту гениальную поэму, находясь в сталинских лагерях. Причём знала на память весь английский текст Байрона и переводила в уме его и запоминала свой перевод. Такие подвиги даже не приснятся нашим сайтовским рифмачам. Если человек гений, то это надолго, если бездарь - то навсегда.

...и мне жаль, что в порыве праведного, но несправедливого гнева вы не сочли нужным поощрить мою любознательность... :о(bg

Александр, благодарен Вам за поддержку. Но вы ведь знаете, что летящая строка в переводах - результат перевода не слова - словом, а образа - образом, то, что профессиональные переводчики называют отсебятиной... Это - моя фишка, и это Вы тоже знаете. Что касается меня, то я готов жертвовать точностью строки перевода в пользу междустрочья.                                                                                                       Т.И.

...Дмитрич, титаническая работа, ёпппрст... :о))bg

Михалыч, я рад, что ты снова вынырнул на моей страничке. Я не всегда пою тебе дифирамбы, но ты же знаешь - "я старый солдат и не знаю слов любви" - ничего личного, чистая критика...

Приходи ещё.)))

  Т.И.