Гетто Соломона Барта (из цикла венков сонетов, посвященным поэтам Серебряного века)

1

 

Кому известен мудрый Соломон,                

Седой горбун, сидящий на постели,            

Дыханье проступает еле-еле,                        

Район забором мощным окружён.                

 

Ножной протез и грязь со всех сторон,                          

И домочадцы ничего не ели,                                                        

Эсэсовские крики надоели,                            

И голод, голод … Всех забрал в полон.        

 

«О друг моих ночных томлений,

Дитя с глазами старика,

Где сумрак призрачных селений

И злое бденье паука». *

 

И кто ты есть? На смерть кандидатура.      

Совсем не царь, а скромная фигура.            

________________________________

* Соломон Барт «О друг моих ночных

томлений …» 1918

 

2

 

Совсем не царь, а скромная фигура,            

Он в петроградской жизни – меценат,          

Весьма богат – ликёрный фабрикант,            

Хоть колченог, особая фактура. *                    

 

Поэзия близка для винокура,                                                                                                                                                                                                                                    

Тетрадочки ее давно хранят,                            

И в «Альманахе» он поставлен в ряд, **        

Где «сливки» собрались, не креатура.              

 

«Я не испил вина краснее губ твоих,

Вина из виноградников лобзаний.

Чей это крик в ночи?.. Чей это стон затих?..

О ты, рожденная для сладких истязаний!» ***

 

Пока слабо, и критика не дура,                      

О нём молчала русская культура.                

______________________________________

* В детстве Соломон Копельман (настоящая

фамилия литератора) попал под трамвай, и всю

жизнь ходил с деревянным протезом.

** «Альманах стихов, выходящих Петрограде» 1915

*** «Я не испил вина краснее губ твоих …» 1915

 

3

 

О нём молчала русская культура,                    

А он в столице Польши, полон сил,                

Стихов, статей изрядно накопил,                  

Поверьте, там была не синекура.                    

 

И это всё пока лишь увертюра,                      

Истрачено бумаги и чернил …                      

Наверное, Всевышний вдохновил,                                    

Надежная Господняя цензура.                        

 

«Над садом старинным я помню звезду,

Печального детства светило,

И девушку помню, и — в сонном пруду

Ее голубую могилу…» *

 

В тридцатых Барт был вхож в любой салон.

Лишь в новом веке возродился он.                

___________________________________________

* «Над садом старинным я помню звезду …» 1933

 

4

 

Лишь в новом веке возродился он                

Благодаря славистам из Стэнфорда *          

И зазвучал лирично, сильно, гордо,              

К нам, наконец, достойно возвращён.          

 

Когда и где прошёл он Рубикон?                                  

Когда в стихах Барт утвердился твёрдо?      

Пришвартовался у какого порта,                    

И где исторгнул свой последний стон?          

 

«Лечу сквозь чернозём, сквозь камень,

Морей, планет и крови бег,

Сквозь нежности пугливый пламень,

Сквозь мудрости тишайший снег». **

 

И вновь его стихи идут вдогон,                    

Особою заботой увлечён.                              

________________________________________

* В 2002 году в Стэнфордском университете

было издано стихотворное наследие С. Барта

** «Пройдёт, пройдёт и это лето … 1934

 

5

 

Особою заботой увлечён                              

Отобразить, что лирика всевластна,            

Остра и всеобъемлюща, и страстна,              

И постоянно ты во всё влюблён.                  

 

Тут и апрельских капель чистый звон,        

И ширь небес лазурна и прекрасна,                

И автору столь хорошо и ясно,                      

Что, словно ангел, в выси погружён.                

 

«Ты меня задушишь, день весенний!

Опрокинут в небо — я лечу

Из тяжелой волоокой лени

В синюю воздушную парчу». *

 

Глядит на это небо без прищура,                  

Манит его к себе литература,                        

_________________________________

* «Ты меня задушишь, день весенний …» 1934

 

6

 

Манит его к себе литература,                        

И он рождает сборники стихов,                      

К любому повороту в них готов,                    

Но оголённость чувств – как диктатура.        

 

Тут не пройдут ни ложь и ни халтура,            

Для правды жизни здесь надёжный кров,      

Разлив эмоций – даль без берегов,                  

Живая, первозданная натура.                            

 

«И сколько птиц и девушек покорных,

И ночь, идущая на смену дням.

И в сонме крыл огромный, вещий, чёрный

Великой смерти всеединый храм». *

 

Хоть стих порой глядят понуро,

Отцы и мэтры не взирают хмуро.                  

_______________________________________

* «Мы медленно уходим в расставанье …» 1935

 

7

 

Отцы и мэтры не взирают хмуро,                  

Средь них и Адамович, и Тувим,                  

Тут Гомолцкий, Гессен рядом с ним,            

Солидная была номенклатура.                        

 

Близки ему сонет, миниатюра,                        

Верблюд в пустыне, старый древний Рим      

Какою силой автор их храним?                        

А, может, это – винная дрессура?                    

 

«Любовию жива планета,

Комете хвост длиннейший дан,

Тебе нежнейшей — триолеты,

А мне подлейшему — стакан». *

 

Он званием поэта облечён,                            

Недаром в список лучших был включён.      

_____________________________________

* «Любовию жива планета …» 1936

 

8

 

Недаром в список лучших был включён.      

И был в Варшаве плодовитым самым,          

В его стихах – трагедии и драмы,                    

И таковых, по сути, легион.                              

 

Эсхил, Софокл – он ими поражён,                    

Античность, Греция … А рядом – хамы.          

Кому нужны стихи, эпиталамы,                        

Где культ насилья возведён в закон?                                                  

 

«Кого любить… Кого щадить…

В своем окне стоит убийца

И света лунного крупицы

Сплетает в жалящую нить». *

 

Его воспоминанья – все при нём,                  

Успех, активность биты октябрём,

______________________________              

* «Кого любить… Кого щадить…» 1936

                                         

9

 

Успех, активность биты октябрём,                

Террором большевистским вновь и снова,    

Безвестною могилой Гумилёва,                      

А сколько их умножилось потом …              

 

Конечно, вспоминал поэт о том,                      

Как был лишён отеческого крова,                    

Свободомыслие, священная корова,                

Вело в чужой и столь постылый дом.            

 

«О нет! О нет! Мы помним, помним,

Как убивали по ночам,

Как смерть ступала по камням

В подвала сумраке огромном». *

 

Не стоит ждать, когда сожрёт орава,            

Бежать подальше, впереди – Варшава,          

_________________________________________

* «В переселенье душ поверить …» 1936

 

10

 

Бежать подальше, впереди – Варшава,          

Трагичный и опасный поворот,                      

Но в нём поэт по-прежнему живёт,                

Его волнуют и межа, и травы.                        

 

И есть успех, коллеги пишут: «Браво!»        

И сборники выходят каждый год, *                

И несомненно, что талант растёт,                    

Признание у русского анклава.                      

 

«Я иду золотою межой.

Необутой ступаю ногой.

Травы нежат до крика в груди

На весеннем, на смертном пути». **

 

Смерть – в мир грядущий переправа,

А что там ждёт? Забвение иль слава?            

________________________________________

* «Стихи» 1933, «Камни … Тени» 1934,

«Душа в иносказаньи» 1935, «Письмена» 1935,

«Ворошители соломы» 1935

** «Коченея в безумстве и зле …» 1933

 

11

 

А что там ждёт? Забвение иль слава?                    

Никто не может это точно знать,                            

Для большинства обычно – тишь да гладь,          

Но у поэтов есть своя управа.                                  

 

И плюс эпоха, что была кровава,                            

Страданьями наполнена тетрадь:                                                          

И Польша зла и с ней Россия-мать,                                          

Куда ни глянь, налево ли, направо.                          

 

«Плотского плена довершая круг,

Я отразился в сумраке души.

И всходит утром солнце и испуг:

Два светоча в мучительной глуши». *                  

 

И жизнь летит куда-то кувырком,                                    

Рок подомнёт его своим катком.                    

______________________________________

* «Я быть хочу один, когда я сплю …» 1934

 

12

 

Рок подомнёт его своим катком.                        

В России – большевизм, а здесь – нацисты,      

Тут свастика, погоны серебристы,                                              

И ежедневна акция-погром.                                

 

Здесь – вечная охота за куском,                            

Евреев лица сумрачны, землисты,                        

Зато самодовольные садисты:                              

«Полмиллиона на клочке таком!»                        

 

«Опять душа… Сорвешься вдруг, заплачешь,

Зовя её, её превознося.

И ты поймешь, что дальше жить нельзя –

Незряча ночь. Но день еще незрячей». *

 

И многие из них не видят света,                      

Трудна, невыносима жизнь в гетто,                

__________________________________________

* «Паучья нежность! Жар совокупленья…» 1940

 

13

 

Трудна, невыносима жизнь в гетто,                

Где постоянно жутко голодал,                        

И всё-таки стихи свои писал,                            

Не допускал, что всё уже пропето.                  

 

Видать, была на нём такая мета:                      

И сквозь мученья видеть жизни бал.                

Он смерть в писаньях часто поминал,              

«Мементо мори!» – актуально это. *              

 

«Проходит день над крышами, над башней.

Твой день высок, как небеса глубок.

Твой уголок, твоя земная пашня,

Твоя душа… Увы, ты изнемог». **

 

Весьма скудна «варшавская диета», ***        

Ужасна гибель русского Поэта.                        

_________________________________________

* «Мементо мори» (лат.) –«Помни о смерти»

** «Паучья нежность! Жар совокупленья…» 1940

*** Дневная калорийность питания на одного жителя

в гетто была установлена в 184 ккал.

 

14

 

Ужасна гибель русского Поэта.                      

От истощенья ...  Явный геноцид.                  

О, сколько их, замученных, лежит                  

Приверженцев Давидова завета.                      

 

От голода … От пули пистолета …                  

От камер смерти … Часовым убит …              

А крематорий всё дымит, дымит…                  

Как хорошо, что не дожил до лета. *                                                                                                                                                                                                                                                    

 

«Увы, она, как общая могила,

И только в этом смысл ее и свет,

Что над тобою власть ее и сила –  

Кто б ни был ты – убийца иль поэт». **

 

В историю поэзии введён.                                

Кому известен мудрый Соломон?                  

___________________________________________

* Соломон Барт умер 13 августа 1941 года, а летом

1942 года начались депортации жителей гетто в

лагеря смерти

** «Какая ложь и блажь сказать: прохожий…» 1940

 

Магистрал (акростих)

 

Кому известен мудрый Соломон?                

Совсем не царь, а скромная фигура,            

О нём молчала русская культура,                  

Лишь в новом веке возродился он.                

 

Особою заботой увлечён,                              

Манит его к себе литература,                        

Отцы и мэтры не взирают хмуро,                  

Недаром в список лучших был включён.      

 

Успех, активность биты октябрём,                

Бежать подальше, впереди – Варшава,          

А что там ждёт? Забвение иль слава?            

Рок подомнёт его своим катком.                    

 

Трудна, невыносима жизнь в гетто,                

Ужасна гибель русского Поэта.                      

 

 

23.02.2017

Марк Луцкий, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1031 № 126357 от 23.03.2017

2 | 6 | 1507 | 25.04.2024. 12:35:37

Произведение оценили (+): ["Вячеслав Егиазаров", "Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []