Владимир Ягличич Смерть деда

Дата: 17-11-2014 | 07:20:44

Владимир Ягличич Смерть деда
(С сербского).

1
Дед долго умирал, почти простясь с сознаньем;
и для меня была та осень испытаньем.
Он улыбался нам, не помня имена.
Я был с ним как никто - с утра и дотемна.
Бабуля, мать, дядья с ним рядышком сидели
без никаких надежд на краешке постели.
Когда обильный снег одел всю даль да близь,
дед пробовал привстать. Мы вскрикнули: "Ложись !"
Уже грозил финал. Семь дней прошли в печали,
но дед остался жив, и всех дела позвали.
Пытались излечить. Позвали докторов -
скопилось без числа порожних пузырьков.
Гадалка - тут как тут: "Всегда был злым и ярым.
В нём дух заговорён, и смерть нейдёт за старым".
Поп славил, как пришёл, небесного судью.
Дед ожил и решил спросить про попадью.
Он юность вспоминал и бредил невпопад,
что, где-то заплутав, не жалует назад.
Как прежде иногда, озлённый перепалкой,
на бабку стал кричать и тряс своею палкой.
Он гнал её на снег - невесть с какого зла -
и так всю зиму гнал. А смерть к нему не шла.
Да кто ж бы мог сказать об этом старце странном,
и вспыльчивом, что был когда-то мальчуганом ?
Когда пришла весна, переменился дед.
Он, видимо, давно уж дал себе обет
и клялся - не всерьёз, зато при всём народе -
мол, прекратит гульбу, что вёл он, колобродя.
Замкнулся, замолчал, не двигал ни рукой,
как будто ощутил ниспосланный покой -
и умер. А душа - как голубь - ввысь воспряла.
Кому, ему ль, иль нам, сильнее полегчало ?


2
В том марте был ледок среди лощин и балок
и холод угнетал в полях ростки фиалок.
Дед отдал душу в ночь. Царила темнота.
Господь ему открыл небесные врата.
Я в городе, с утра, ещё зевая сонно,
узнал, что дядя нам звонил по телефону.
Мать - сразу в горький плач. Отец завёл мотор,
и оба унеслись в село во весь опор.
Я кофе пил, курил, потом, насытив брюхо,
решился прокрутить занятную порнуху.
Я был совсем один. В квартире - никого.
И время провести хотелось мирово.
Экран был полон божьей благодатью:
томящей белизной, красотками без платья.
Вдруг взор мой обожгло - ослеп. Сменился план.
Представилась вся жизнь. Я выключил экран.
В мозгу мелькал не кадр с Терезою Орловской -
лежал усопший дед в своей постели жёсткой.
Оделся. Двинул в путь по замершим полям.
И жалость жгла меня - по деду и всем нам.

3
Я шёл. И жар с небес смог справиться с прохладцей.
Стал таять старый снег. Зиме пришлось сдаваться.
Рассеивалась мгла. Леса стряхнули сон.
Опять шумел ручей. Стал слышен крик ворон.
Старушки поплелись. Цвели ребячьи лица.
Стал веселее вид у парка Шумарица.
Меня взбодрил в пути приятный ветерок,
сдувавший позади следы ступавших ног.
Мне вспоминался дед с его большим кафтаном,
что грел нас четверых - с Деяном и Зораном.
Мы все пасли коров, а дед крутил кнутом.
Мы слушали его рассказы перед сном.
Мы шли поить овец. Мы сливы собирали,
и в ежевике раз мы бабкин шарф порвали.
Дед часто предлагал - так ласково, как мог:
"Смелее ешь каймак, дедулькин сосунок !"
И солнце привело меня в изнеможенье.
Угасла эта жизнь. Отснилось сновиденье.
Как много нас теперь, стоящих у могил,
пред Господом, - моля, чтоб Он нас всех простил !



4
Смерть, стремясь к лихим победам,
непреклонностью гордится,
но всегда приходит следом
новых жизней вереница.

Жизнь наследуют все ветки,
что взрастают над корнями.
Все цветочные розетки -
как негаснущее пламя.

Разузнать бы нам, как деды,
чуя жизнь над головами,
в тишине ведут беседы
с разнотравьем и цветами.

Молви, утренняя зорька,
всем лежащим в погребеньях,
всем, кому в могилах горько,
о живущих поколеньях.

Пусть припомнят море света,
пусть услышат плеск эфира.
Мы опять в преддверье лета,
мы опять взыскуем мира.

Пусть все души в общей связке,
по примеру ветра в поле,
не страшась смертельной ласки,
будут лишь сильней в недоле.


5
Лампа светила тускло.
Темень сражалась со светом.
В миг смерти дед улыбнулся
всем, кто там был при этом.

Спокойный, всех страхов чуждый,
дед краше стал беспримерно.
"Как после солдатской службы,
в тридцать восьмом, наверно." -

Это припомнила бабка.
А дед стал выглядеть строже.
Свечка мигнула зябко.
Прими ж его с миром, Боже !

Всё было чин по чину.
Родня собралась оравой.
Сбрили у деда шетину,
чтоб был молодой и бравый.


6
Смерть стaрика поразила сельчан не особо.
Всё-таки масса людей собралась возле гроба.

Я и сестра там сидели, как возле постели.
Милость явив, небеса благодатно синели.

Мы говорили с дядьями в присутствии деда.
Он - будто спал, не услышав ни слова беседы.

Зыблются в воздухе речи, в которых лишь нежность.
Пусть пролагают пути, что ведут в неизбежность !

Но не прогнать, не рассеять суровой печали:
был он так близок - и мы его вдруг потеряли.

Голос священника плыл в небеса над толпой:
"Господи ! Душу раба твоего упокой !"

Погреб

Льуди се за једним старцем баш и не жалосте,
ал много је света дошло дедици у госте.

Ја и сестра поседесмо (вальа се) крај леса,
а леп дан је освануо - милост са небеса.

С ујацима беседисмо - он не слуша, спава.
Гласови се над ньим вију - и то је сва слава.

Нек над нама унучади глас трепери нежно,
да утире отишлима пут у неизбежно.

Али ипак туге неке обрис недостижни:
смрт је ово растајанье: одлази нам ближньи.

И глас свештен опоминье на шта свет се своди:
"Душу раба твојего упокој, Господи


7
Проводы. Крест. Сыплем зерно. Мёртвый, объятый стынью.
Трактор. Поп. Солнечный свет. А у людей унынье.

У Змайевца, на распутье пару минут стояли,
чтоб дед, прощаясь с солнцем, глянул на наши дали;

глянул вокруг на нивы, на возрожденье к жизни,
взбухшие почки, вербу - праздник весны в отчизне.

А добрались к погосту - вдруг из густого тёрна,
к общему изумленью, прянул бекас проворно.

Яма уже готова. Рыли единым духом.
С вечера постарались: "Земля ему будет пухом !"

И были горькие речи, что не забыть утраты,
но все слова заглушили безжалостные лопаты.

Эхо от первого камня, что полетел в могилу,
я и поныне помню и позабыть нет силы.

- - -

Крстача, панаија, поп, трактор, мртвац, пратньа:
смешак сунца са неба, тамо је наша патньа.

Стадосмо на раскршhу, Змајевцу, да се деда,
досита, још једанпут, лепоте те нагледа.

Обронци, ньиве, пуполь мартовски, сва та живост,
и поново се, без нас, зачео негде живот.

А кад стигосмо гробльу, на брегу изнад села,
једна је луда шльука из трньа излетела.

Још јуче ископана, чекала нас је рака,
по пропису дубока: "Нек му је земльа лака!"

Али све речи засу тишином, веh ненашом,
у рукама гробара немилосрдни ашов.

Ту шупльу јеку коју начини први грумен
и сад осеhам, али изреhи је не умем.

Примечания.
Крстача - большой крест, который несут перед похоронной процессией, а потом
ставят в голове могилы.
Панаиje - это зёрна пшеницы, которые сыплют при похоронах, согласно обычаю.
Пратньа - процессия, эскорт, обычно крестьяне, которые провожают трактор с
покойником до кладбища.
Остановка на распутье - обычай, по которому процессия останавливается на
минуту-две перед каждым распутьем на дороге к кладбищу.
Рытьё могилы - всякий раз назначается человек, который должен заранее вырыть
могилу до подхода процессии.


8
Не сиделось в квартире.
Думал, выйдя за двери:
ощущают ли в мире
ужас каждой потери ?

Над рекой - шелковица.
Сел под ней, был подавлен:
Страшный Суд уж творится,
хоть ещё не объявлен.

Этот старый тутовник
вечно молнии косят -
он стоит и не вздрогнет,
что ни год плодоносит.

Вечер. На небе пламя,
только светит не жгуче.
Горы злыми клинками
окровавили тучи.

Будто тропки возжаждав
посреди бездорожья,
я добрался до правды:
"Мир есть царствие божье".

Знают травы и ветер:
жаль, что жизнь быстротечна,
но любой на планете
след оставит навечно .

-------
По повратку настаје
некакво олакшанье.
Зна ли та земльа да је
једног човека манье?

Седех на брегу, немало,
покрај самотног дуда:
зар је све ово требало
пред дана Страшног суда?

Овај је дуд, гром често
махнитом силом гаджао.
А он, тим истим местом,
раджао је, и раджао.

Залазак. Срца тврда,
сунчева страст се смирила.
А сечивима брда
ко да се крв сирила.

И погледах низ чистину,
самцит, без иког свог:
у варку, или истину?
Бог је све, све је Бог.

Зна трава, знају године,
зна онај грумен наг:
свако ко земльом промине
остави неки траг.


9
Выше земного чертога
мерцающий Божий перст.
Но я пугаюсь не Бога -
страшен наш общий Крест -

тот, что над полем и пущей
губит наш утлый бот.
Господи наш всемогущий !
Где ж Ты среди высот ?

Ты - не на этом свете,
не в земляном блиндаже.
Ты - не на сирой планете,
совсем на другой меже.

Дашь ли Ты нам поблажку,
когда все счёты сведёшь ?
Зная, как жили тяжко,
простишь ли грехи и дрожь ?
----------

Над кобима свим нашим
трепери Божји прст,
али ја се не плашим,
мене плаши тај крст

уперен са небеси:
обрушен брод у лету.
Оче наш, иже јеси,
ал не на овом свету,

ал не у нашем малу,
ал не на зиданици
од песка, на асталу,
не на овој граници,

зар неhеш убројити
бар заблудом, бар грешком,
у заслуге нам ни ти
што живели смо тешко?


10
Я громко славлю святость погребенья
в сакральный день рождения весны.
Пусть души, что живут в оцепененье,
почувствуют, что вновь пробуждены.
Бывало, увильнув на час от дела,
учился я, чтоб камешек летел,
как брошу вдаль из своего предела,
и никого в округе не задел.
Но предки заронили в душу пламя
и я, как будто вызов услыхал,
так голова наполнилась стихами
и появился боевой накал.
В душе неукротимые порывы
и факел несгорающий в груди.
Я - в думах о былом и том, что живо,
и в страхе перед тем, что впереди.

---------
Ведро прославльам величанство грава,
новог пролеча богослужбен обред,
постоје биhа где наш живот спава,
има празнине у којој се обрех,
опетујуhи неoпходне раднье,
исту мучнину свакодневних дела.
Научих, хитнут камичак, да паднем
у трајан посед изван овог тела,
ал преураних: ко, уинат, мени
хильаде версах у мозак утуви,
ко осуди ме од предачких сени
да се баш са мном безбрижност утули,
кад духом букну, ко неспречив порив
недогорива, озвездана свеhа?
Само ме мучи плам неизговорив
што се са страхом будучности сеhа.


11 Рассказ брата матери

Ужаснейшая ночь набросилась на нас,
с дождями, с грозами. Да ветер, что ни час,
впускал в окно злых духов с упырями.
И никого, чтоб попросить совета.
Молчали за закрытыми дверями,
не чаяли дожить до света.

Старик совсем не мог сомкнуть той ночью глаз.
Смотрел на потолок, покуда не угас.

Он десять дней был в коме, сгорая как в огне.
Все эти дни не ел. Ему мы ежечасно
мочили губы -
те губы, что полвека, шептать привыкли мне
по-свойски обо всём, и ласково, и ясно.
И вспомнить любо.

Старик совсем не мог сомкнуть той ночью глаз.
Я рядом был в тот миг, в который он угас.

Он, прежде, у окна, как где-нибудь в дозоре,
стоял подолгу, устремив свой взор к погосту -
как ждал угрозы.
В его сухих глазах, что были глубже моря,
порой зрачки поблёскивали броско:
сочились слёзы.

Старик совсем не мог сомкнуть той ночью глаз.
Смотрел на потолок, покуда не угас.

Пробило три часа. Я возле старика.
Усмешка на губах. ("Ну, вот я и лечу !")
Свободный в этот миг, вне света, вне кручин,
дух медленно взлетел подобием дымка.
И я целую в лоб. Потом зажёг свечу -
как старший сын.
----------

Уjакова прича.

Страшне неке ноhи попаше на нас:
дажд, олуја, дажд, и ко да сваки час
отвара се прозор да вампир улети.
Борисмо се против тог злодуха немо,
мишльу да без оца неhемо умети
ту да осванемо.

Те ноhи о плафон зенице је упро.
Био сам уз ньега у трен кад је умро.

Десет дана пред смрт био је у коми,
ништа није јео. Водом му влажисмо
усне: изгореше.
Пре педесет година још је шаптао ми
истим тим уснама речи топле, присно:
ко да јуче беше.

Те ноhи о плафон зенице је упро.
Био сам уз ньега у трен кад је умро.

Још пре, свестан, уста једном, до прозора,
тетуравог хода: ка гробльу гледаше,
нетремце, ко узет.
У зенама сувим, јер дубльим од мора,
ипак ко да нешто непрестано сјаше:
то светлеху сузе.

Те ноhи о плафон зенице је упро.
Био сам уз ньега у трен кад је умро.

Три сата је било изјутра. Крај ньега,
седех. Он уздрхта. Још осмех (за среhу),
и излете душа, плавичасти дим.
Беше чист тог трена, ван света, ван свега.
Польубих му чело, па запалих свеhу,
најстарији син.




Владимир Корман, поэтический перевод, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 108547 от 17.11.2014

0 | 2 | 1650 | 28.03.2024. 22:56:24

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Очень впечатлительный конец!
Спасибо Владимир за Владимира!
+10!

Сама жизнь, Владимир Михайлович... Нет слов..
Не знаю - Деяна и Зорана можно ли загонять так в размер..