Роберт Фрост Родник, бутыль, ишачьи уши, книги

Роберт Фрост
Родник, бутыль, ишачьи уши, книги.
(С английского).

Близ Дэлтона* у Дэвиса открылась копь.
Старик за счёт неё мог сделаться богатым.
Сыскались бостонцы, хотевшие взглянуть:
по заключению, внутри горы, под толщей,
слюда в пластах была размерами с окно.
Так Дэвис и меня стал приглашать туда же.

"Да, я слыхал про те места. Ты не забыл,
ведь сам рассказывал, что, двигаясь на Запад,
в горах мормоны основали городок
с открытой солнцу каменной купелью,
но Смит, не то другой вожак, увёл их с гор
вперёд, в сраженье с западной пустыней.
Ты говорил, что видел ту купель.
Так покажи и мне".

"Когда-нибудь".

"Сегодня".

"Остатки старой ванны. Зря потратим время.
Обсудим здесь".

"Нет, только там, на месте".

"Что ж, успокойся. Расскажу, что стану делать:
сыщу родник. Надеюсь, он течёт и летом.
Объединимся, будем действовать вдвоём".

"Так он потерян ?"
"Я надеюсь обнаружить.
Наверняка вокруг разросся лес.
Его я видел в восемьдесят пятом.
Возможно, он завален ".
"Немало лет прошло".

"Как помню, если не подводит память,
родник взыграл, и ванна протекла, теперь пуста.
За сорок лет расселась каменная кладка.
Мормона в ванне нам не увидать.
Родник укрылся - нужно обнаружить.
Я - как старик - теперь тебе позволю
меня тащить куда и как захочешь

и уступаю все права руководить.

Ведь ты был гидом".
"Что ж, согласен.

Имею опыт, не посмею отказаться".                        б 

Мы на день отрываемся от мира.
Идём туда, где то подъём, то спуск.
Старик отнёсся к поискам серьёзно.
При всяческих сомненьях старался подсказать.

В обзорном месте встретились с утёсом.
Раскрашенная в яркий цвет,
не то обросшая зелёным мохом,
вверху стояла там немалая бутыль -
на погляденье удивлённому туристу.

"Хоть я и не довёл тебя до родника,
но вот стоит небезызвестная бутылка".

"Замены не приму. Она пуста".

"Но всё же что-то".

"Нет ! Мне надобен источник".

"Когда б нашли родник, - он был бы так же сух.
Теперь, однако, всё же ясно, где мы".

"Я долго сомневался, туда ли мы пришли ?"

"Ты понял ? Мы вблизи мормонского селенья.
Нет, лучше отнесись ко мне как к гиду,
не то придётся ночевать под небом.
Ручаюсь, мы сейчас невдалеке
от пары смежных склонов, где грозят лавины.
Вершина Маршалл - и крута, и высока,
а спуски - будто два ослиных уха.
Пойдём, посмотрим, так и день не пропадёт".

"Трясти ушами ради двух ослиных ?"

"Ах, ради Бога ! У тебя природа не в чести.
Не жалуешь ландшафты ! Ты любишь книги.
Зачем тебе ишачьи уши и бутыль ?
Живая красота! - Тебе ж подай лишь книги !
Отлично. Прямо здесь исполню твой заказ.
Ступай-ка прямо вниз с горы да быстро,
чтоб не свалиться - прыгая да вскок.
Достанется и коже и коленкам.

Готовься. Я задумал и кое-что ещё".

Мы двинулись отвратной мне дорогой.
Мне снова выпал случай, чтоб вывалять в пыли
мои ботинки. Прошагали милю.
В конце той мили увидали прочный дом,
обшитый крепкою широкою панелью.
Я никогда там не был и не видел
таких добротных брошенных строений.

"Прости, что я зову тебя к окну,
оно проломано, - сказал мне Дэвис. -
А дверь снаружи нам пока не отомкнуть.
Хочу сказать о прежних постояльцах.
Здесь Робинсоны жили. Была семья.
О Кларе Робинсон ты, верно, слышал.
Она писала интересные стихи.
Был издан сборник этой поэтессы.
Писала о цветах, стоявших на окне,
и птицах, певших за её окошком.
О том, как были те ухожены при ней,
хотя уходом были заняты другие.
Сама была лежачею больной,
всегда в постели и оторванной от жизни.
Я покажу тебе, какой ей для цветов
устроили широкий подоконник.
Она оттуда наблюдала птиц.
В мансарде все её оставшиеся книги".

Мы шли, ступая на стеклянный бой.
Там, в доме было совершенно пусто.
Казалось, сохранились лишь стихи.
Но книги - не секрет - меня и занимали.
Из рога изобилия текла,
как будто бы из сердца поэтессы,
вся в нём накопленная нежная любовь.
Все книги россыпью лежали у окошка.
Раскрытый чемодан подставил их дождям.
Хватило бы снабдить в селе библиотеку,
когда б то были разные тома.
Их все привёз из города издатель,
затем, чтобы вручить тираж семье.
Мальчишки и досужий сброд лупили -
на меткость - в беззащитное стекло.
Все этажи засыпали осколки.
Могла ль обиженная лирика спастись
вдали от тех, кому она нужна ?
Когда стихи и их читатели в разлуке,
так некому избавить книгу от вреда.
А искусительная откровенность книги
летит по ветру из мансардного окна,
выходит из своей тугой обложки,
пытаясь развернуть не парус, так крыло,
летит, как птица (молчаливая в полёте,
но вся внутри настроенная петь).
Вот вслед и падает подстреленною птицей,
чтоб лечь в кустах, где нет прохода, и в камнях.
Всем этим книгам было надобно вниманье.
Они лежали там, покуда кто-нибудь
не выберет одну, посмотрит и положит,
опять на место, где их обрекли лежать.
В них содержалась жизнь угасшей поэтессы,
что не успела их продать или раздать.

"Возьми одну" - сказал радушный старый Дэвис.

"Но почему не две, не три ?"

"Бери хоть все.
Отлично выглядят". Он дал одну получше
в нетронутой обёртке, достав со дна.
Потом её погладил ласковым движеньем.
Он почитал одну, а я другую.
Мы выглядели оба, как будто что-то там нашли.
Летели мимо осы с чердака, как пули.

Я время там провёл совсем не зря.

Дорогой к дому я всё время помнил
о томике в моём кармане. Он был цел.
А поэтесса в небесах - я знал - вздохнула.
Ведь сердце облегчилось ещё на экземпляр.
Подумал, что вниманье ей польстило.

Её терзало одиночество тех книг.

Она была бы рада отдать мне весь запас.



Robert Frost
A Fountain, a Bottle, a Donkey's Ears, and Some Books

Old Davis owned a solid mica mountain
In Dalton that would someday make his fortune.
There'd been some Boston people out to see it:
And experts said that deep down in the mountain
The mica sheets were big as plate-glass windows.
He'd like to take me there and show it to me.

"I'll tell you what you show me. You remember
You said you knew the place where once, on Kinsman,
The early Mormons made a settlement
And built a stone baptismal font outdoors —
But Smith, or someone, called them off the mountain
To go West to a worse fight with the desert.
You said you'd seen the stone baptismal font.
Well, take me there."

Someday I will."

"Today."

"Huh, that old bathtub, what is that to see?
Let's talk about it."

"Let's go see the place."

"To shut you up I'll tell you what I'll do:
I'll find that fountain if it takes all summer,
And both of our united strengths, to do it."

"You've lost it, then?"

"Not so but I can find it.
No doubt it's grown up some to woods around it.
The mountain may have shifted since I saw it
In eighty-five."

"As long ago as that?"

"If I remember rightly, it had sprung
A leak and emptied then. And forty years
Can do a good deal to bad masonry.
You won't see any Mormon swimming in it.
But you have said it, and we're off to find it.
Old as I am, I'm going to let myself
Be dragged by you all over everywhere —"
"I thought you were a guide.”

"I am a guide,
And that's why I can't decently refuse you."

We made a day of it out of the world,
Ascending to descend to reascend.
The old man seriously took his bearings,
And spoke his doubts in every open place.

We came out on a look-off where we faced
A cliff, and on the cliff a bottle painted,
Or stained by vegetation from above,
A likeness to surprise the thrilly tourist.

"Well, if I haven't brought you to the fountain,
At least I've brought you to the famous Bottle."

"I won't accept the substitute. It's empty.”

"So's everything."

"I want my fountain."

"I guess you'd find the fountain just as empty.
And anyway this tells me where I am.”

"Hadn't you long suspected where you were?"

"You mean miles from that Mormon settlement?
Look here, you treat your guide with due respect
If you don't want to spend the night outdoors.
I vow we must be near the place from where
The two converging slides, the avalanches,
On Marshall, look like donkey's ears.
We may as well see that and save the day."

"Don't donkey's ears suggest we shake our own?"

"For God's sake, aren't you fond of viewing nature?
You don't like nature. All you like is books.
What signify a donkey's cars and bottle,
However natural? Give you your books!
Well then, right here is where I show you books.
Come straight down off this mountain just as fast
As we can fall and keep a-bouncing on our feet.
It's hell for knees unless done hell-for-leather."

Be ready, I thought, for almost anything.

We struck a road I didn't recognize,
But welcomed for the chance to lave my shoes
In dust once more. We followed this a mile,
Perhaps, to where it ended at a house
I didn't know was there. It was the kind
To bring me to for broad-board paneling.
I never saw so good a house deserted.

"Excuse me if I ask you in a window
That happens to be broken, Davis said.
"The outside doors as yet have held against us.
I want to introduce you to the people
Who used to live here. They were Robinsons.
You must have heard of Clara Robinson,
The poetess who wrote the book of verses
And had it published. It was all about
The posies on her inner windowsill,
And the birds on her outer windowsill,
And how she tended both, or had them tended:
She never tended anything herself.
She was 'shut in' for life. She lived her whole
Life long in bed, and wrote her things in bed.
I'll show You how she had her sills extended
To entertain the birds and hold the flowers.
Our business first's up attic with her books."

We trod uncomfortably on crunching glass
Through a house stripped of everything
Except, it seemed, the poetess's poems.
Books, I should say! - if books are what is needed.
A whole edition in a packing case
That, overflowing like a horn of plenty,
Or like the poetess's heart of love,
Had spilled them near the window, toward the light
Where driven rain had wet and swollen them.
Enough to stock a village library —
Unfortunately all of one kind, though.
They bad been brought home from some publisher
And taken thus into the family.
Boys and bad hunters had known what to do
With stone and lead to unprotected glass:
Shatter it inward on the unswept floors.
How had the tender verse escaped their outrage?
By being invisible for what it was,
Or else by some remoteness that defied them
To find out what to do to hurt a poem.
Yet oh! the tempting flatness of a book,
To send it sailing out the attic window
Till it caught wind and, opening out its covers,
Tried to improve on sailing like a tile
By flying like a bird (silent in flight,
But all the burden of its body song),
Only to tumble like a stricken bird,
And lie in stones and bushes unretrieved.
Books were not thrown irreverently about.
They simply lay where someone now and then,
Having tried one, had dropped it at his feet
And left it lying where it fell rejected.
Here were all those the poetess's life
Had been too short to sell or give away.

"Take one," Old Davis bade me graciously.

"Why not take two or three?"

"Take all you want."
Good-looking books like that." He picked one fresh
In virgin wrapper from deep in the box,
And stroked it with a horny-handed kindness.
He read in one and I read in another,
Both either looking for or finding something.

The attic wasps went missing by like bullets.

I was soon satisfied for the time being.

All the way home I kept remembering
The small book in my pocket. It was there.
The poetess had sighed, I knew, in heaven
At having eased her heart of one more copy —
Legitimately. My demand upon her,
Though slight, was a demand. She felt the tug.
In time she would be rid of all her books.
1923 "New Hampshire"

Примечание.
Переводов этого стихотворения (A Fountain, a Bottle, a Donkey's Ears, and Some Books) на русский язык в Интернете не обнаружено. Рассказывается о том, как два друга разыскивали горный родник, а нашли забытые в заброшенном доме сборники стихов.
*Дэлтон - название многих городов и городков в США, Англии, Канаде. В том
числе в Массачусеттсе (около 7 тысяч жителей) и в Нью Хэмпшире (около одной
тысячи жителей), есть деревушка Дэлтон в штате Нью-Йорк...

Владимир Корман, поэтический перевод, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 106728 от 05.08.2014

0 | 1 | 1686 | 19.04.2024. 11:44:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []