Мимо платформы Внуково

Так была та девушка хороша -
коллективное нашло озаренье.
Мужики от Внуково не дыша,
стали в пятом где-то жить измереньи.

Правда, я всё вбок смотрел, но душа
то умрёт, то обнаружится снова.
Улыбнулась вдруг она и сошла
у Лесного Городка, у Лесного...

Не заметишь, смотришь - ты с внуками,
смотришь место в транспорте уступают.
Не могу я проезжать Внуково,
там такая вдруг тоска подступает.
***
Когда в вагон, уже укачанный вконец,
на ближних подступах к неласковой столице,
вошёл с гитарой допотопною слепец,
чтоб подаянье отработать, как певец,
не колыхнулось ничего на хмурых лицах.

Я, как и все, искал в пейзаже за окном
разгадку, отчего он так тосклив, так долог -
должно быть, всякий по рожденью агроном
подозревает, что в нём гибнет астроном,
или на самый крайний край метеоролог…

Что до певца, он в парусиновом плаще,
на нём висящем, точно парус в штиль на рее,
пел вдохновенно, волю зрячей дав душе,
хит лучших дней его, не видных вообще -
упрёки Господа апостолу Андрею.

И меж безлиственных деревьев на бугре
над храмом небо вдруг по - майски заалело.
В тот год снег рано лёг на землю – в октябре,
провидец шёл проходом узким, взят в каре –
в плаще, что грел его, медь редкая звенела.
……
А выше, золотом плеснув в ответ заре,
крест всё тянулся в даль, которой нет предела.